– Нет! – не менее громко рявкнул я. – Пусть идут.

Кто‑то может сказать: а в чем проблема‑то? Закрыть все проходы и сидеть, как кролик в норе, ожидая, что враг устанет и уйдет. Во‑первых, это были живые трупы. Они не устанут. А во‑вторых… Во‑вторых, мне очень не нравились скорость, сила и свирепость, которую демонстрировали эти твари.

Судя по всему, Свет Даниэля не только подарил им мерзкое подобие жизни. Он сделал их мощнее. И, при желании, Пророк мог вполне дать своим куклам команду пробить еще одну дыру.

Пока нас спасала неопытность мага. Видимо, он просто‑напросто до этого не догадался. Но если убрать единственную дверь, – через которую, кстати, сейчас ломился давно убитый охотниками лось – то даже до него быстро дойдет.

– Я не могу отсюда поджечь ров, – дернув меня за рукав, произнесла Виолла. – Мне не видно.

У девушки был ровный голос. Кажется, она сумела полностью совладать с собой – вон как глаза горят. Она была готова убивать, и почти прорвавшийся внутрь лось ощутил это в полной мере. Даже костей не осталось.

Мне бы радоваться, но я не мог. Девушка была права. Больше импровизированная печка не работала. А значит…

Мои худшие предсказания быстро сбывались. Правая стена мельницы – самая расшатанная на вид – заходила ходуном. Еще немного, и она обрушится.

– Пайнар! – снова заорал я и, совершенно забыв, что сам отправил парня наверх, указал направление рукой. – Укрепи!

Маг естественно не успел. С жутким треском стена взорвалась сотней мелких осколков, которые разлетелись во все стороны. Но это меня не беспокоило. Как‑никак, в моих венах, оберегая и защищая, все еще пульсировал Свет Мии. Но вот тот кто проделал эту дыру… Это уже другое дело.

Сквозь проход в стене ввалился громадный косолапый медведь. Брат‑близнец того, которого в начале боя так удачно подстрелил Джейс. Вот только лучника с нами больше не было.

– Роалд! – раздался позади меня крик Виоллы. В нем откровенно звучала паника. – Арахнид.

– Убей его, – указывая кончиком клинка на зверя, приказал я спустившемуся Пайнару. – Быстро!

И сразу же развернулся на пятках, отвешивая огромному пауку мощный удар кулаком по морде. Тварь даже не поморщилась. Она давно была мертва.

Жаль только на ее панцирь смерть никак не повлияла. Все такой же огнеупорный. Арахнид прошел сквозь пламя Виоллы, словно это был мелкий дождик.

Ничего. Сам разберусь.

Удар. Еще удар. Никакой пляски клинков, о которых так любят рассказывать зимними вечерами поэты. Самая обычная рубка. С поправкой на огромного паука, конечно.

В обычной ситуации я бы никогда не полез напрямую. Не мой метод.