– Адрес клиники, где лечилась Варенька. Поезжай туда, узнай, не приходил ли кто к ней в последнее время. Постарайся выяснить как можно больше: с кем общалась, что говорила и вообще. Найди Катю Кузьмину, она ее медсестрой была некоторое время. Скажи, что от меня, она в курсе. Как узнаешь что-то, звони мне сразу же. Поняла?

– Что происходит? – спросила я, и голос дрогнул.

– Похоже, мы вышли на след твоего маньяка.

От этих слов желудок предательски свело, но Ольга не дала времени на самокопания. Вызвала мне такси, впихнула почти силой и еще раз повторила, чтобы я звонила ей тотчас же, как что-то выясню.

Клинику я узнала сразу. Я была здесь лишь однажды, но пафосный персикового цвета фасад, широкий белый фонтан и огромную неоновую вывеску над входом помнила распрекрасно.

Мне только исполнилось семнадцать, выпускной год, теплый майский день. Отчетливый запах грозы в воздухе. Виктор забрал меня из школы, в тот день он был очень напуган, и даже не старался скрыть испуг. Я сразу поняла: что-то произошло. Оказалось, Гоша в критическом состоянии в больнице, нужна срочная операция и кровь для переливания – очень редкая группа. А их с Альбиной не подходит, потому что Гоша им не родной.

Зато моя подошла. Помню, было страшно, и я жмурилась, стараясь не смотреть на иглу, торчащую из вены. Всегда боялась игл. Но ради Виктора я готова была потерпеть, он был моим покровителем, моим гуру, почти отцом. Нет, слово «отец» я не любила.

Виктор был другом. Терять друзей всегда больно.

Я старалась не думать о словах Ольги. Предположения, которые лезли в голову после них, мне определенно не нравились.

Катю Кузьмину, вернее Катерину Федоровну Кузьмину, пятидесятилетнюю медсестру, отыскать удалось быстро. Она, прищурившись, изучала меня, когда я сказала, что от Ольги, поджала губы и процедила, что они так не договаривались. Я пожала плечами, изо всех сил стараясь сохранить покер-фэйс.

– Ольга не смогла приехать, – обронила безразлично и посмотрела на экран мобильного, – а я спешу, так что…

Надеюсь, их договоренность было взаимовыгодной, и меня сейчас не пошлют. Но больше всего хотелось верить, что Ольга успеет. Потому что иначе я себе никогда не прощу.

– Ладно, – сдалась Федоровна, ухватила меня за локоть и потащила в сестринскую. Плитка на стенах, запах хлорки, медицинские судна аккуратной стопочкой на стеллаже. Застеленный клеенкой стол с крошками печенья, которые тут же были сметены на пол внушительным локтем.

Я присела на стул и брезгливо поморщилась, напомнив себе, что я здесь по делу.

– Ушла Довлатова около недели назад, – хмуро осведомила меня Катерина. – Насовсем. Выписалась, от дальнейшего лечения отказалась, хотя муж вроде стабильно оплачивал счета.