Столько крови. Она размазывается по моему лицу.

— Мне в душ надо. Только, боюсь, у меня его нет,  — морщится он и прижимается ко мне лбом. — Галь.

— Что? — шепчу я, улыбаясь.

Ну, да. В душ ему надо. О чем еще думать после того, как дрался посреди двора с демоном — о душе!

— Я тебя теперь точно не отпущу никуда, — усмехается он и гладит по лицу.

— Это я тебя не отпущу. Ты что учудил? Хотел лишить семью кормильца? — возмущаюсь я.

— Ну, теперь точно нет, — его рука опускается к моему животу.

Он поглаживает, вызывая во мне тепло.

— Да-да, вы такие сладкие булочки, что аж противно. Пышечка, как ты выдерживаешь этого сноба? — спрашивает Абдиэль, пытаясь выбраться из пут, но те, видимо, излишне крепки.

— Меня Галя зовут, — возмущаюсь я.

Взял прервал на таком месте! Кстати, а он точно не выберется из этой штуки?

— Да? Не знал.

Я хмурюсь. То-то оно и есть. Если кто-то всю дорогу вас называет ласкательными словами, значит, он просто не запомнил ваше имя!

— С пополнением семьи вас. Всего хорошего, — еще и червячком отползает в сторону дома.

Эцик поднимается и отодвигает меня в сторону.

— Так, стоять. Мы его не будем убивать. Я уже поняла, что вы так сильно связаны, что умрете.

— Галя правильно говорит. Если ты меня убьешь — умрешь сам, — напоминает Абдиэль Эцику. — Подумай о будущих детях.

— Так, все, — ангел тычет в него пальцем. — Я про них узнал две минуты назад.

— В смысле? — возмущаюсь я. — Какие дети?

Красные глаза демона скользят к моему животу. Они еще и общаются так, будто только что не дрались и не сломали целую стенку одного этажа!