Холо постоянно приставала к Лоуренсу со своими капризами, но сейчас она на удивление чутко отнеслась к бедственному положению своего спутника. Обычно скорая на колкости, эгоистичная Холо на самом деле была весьма мягкосердечной.

— Тебе на перекусы хватит. Не переживай.

Но девушка продолжала сидеть с озабоченным видом.

— Ах-ха…

— Да и потом, в Рюбинхайгене я так и не купил тебе медовых персиков. Считай, с меня должок.

— Даже так?.. Но…

— Что «но»?

— Меня, конечно, волнует твоё благосостояние, но также волнует и моё собственное. Если потратимся на мелочи, не придётся ли потом ночевать в каком-нибудь амбаре?

Лоуренс, поняв причину беспокойства Холо, с улыбкой ответил:

— На гостинице экономить я не собираюсь. Или ты переживаешь, что, возможно, в комнате не будет печи?

— Нет, я не требую столь многого, просто не желала бы, чтобы ты потратился на меня, а потом использовал это как предлог.

— Предлог для чего?

Лоуренс отвлёкся на дорогу, чтобы вернуть лошадь в колею, а Холо тотчас прильнула к его уху и прошептала:

— Растранжиришь деньги, а потом скажешь, что мы можем позволить себе комнату только с одной кроватью, а этого я не потерплю. Мне тоже иногда хочется поспать одной.

Лоуренс резко дёрнул поводья, лошадь с недовольным ржанием оступилась и фыркнула. Он постарался принять невозмутимый вид и холодно посмотрел на Холо:

— Сначала храпишь, а теперь тебе, видите ли, не нравится спать на одной кровати.

От постоянных шуток в свой адрес учишься давать отпор. Не ожидавшая такого ответа, Холо разочарованно надула губки и отстранилась от Лоуренса. Не желая упускать возможность подразнить её, тот решил поддать:

— Да и кто сказал, что ты в моём вкусе?

Холо застыла с удивлённым лицом. Она легко могла распознать ложь, и слова торговца сейчас были практически правдой.

— Ты ведь чувствуешь, что в этом я не солгал?