Виктория смотрела на Никки со смесью строгости и беспокойства. Ее брови сошлись на переносице, когда она обратилась к ученым:

— Я знаю, что эта колдунья — самая могущественная среди нас, но я неохотно отдаю священное сокровище, сущность самой жизни, в руки женщины, которая называет себя Госпожой Смерть.

Никки продолжала приготовления, игнорируя возражения помнящей.

— Только я могу сделать то, что дóлжно.

Покосившись на Викторию, Саймон предложил:

— Каждый в Твердыне знает, что предстоит великая битва. Мы можем отправить с вами учеников волшебников и ученых, которые станут вашей армией против Поглотителя жизни.

Никки посмотрела на слишком молодого ученого-архивариуса.

— Вы все погибнете. Никто из вас толком не обучен магии. Риск слишком велик.

Подбежала взволнованная Чертополох, ее медовые глаза сверкали.

— Никки сделает это, я знаю. Как вы думаете, долина станет такой, как прежде?

— Смерть Поглотителя жизни остановит разрастание запустения, — сказала колдунья, не желавшая слишком обнадеживать девочку. — Но мир тяжело ранен, и ему потребуется некоторое время, чтобы оправиться, даже после поражения волшебника.

— Я должна пойти с тобой, — упрямо сказала девочка. — Я помогу возродить долину.

Никки и слышать об этом не хотела.

— Слишком опасно. Я не смогу защитить себя и справиться с задачей, если буду беспокоиться о тебе.

— Но тебе ни к чему беспокоиться. Я хочу пойти, хочу помочь — как в прошлый раз.

Никки скрестила на груди руки.

— Нет, и в этот раз ты не ускользнешь вслед за мной. Я могу попросить Натана связать тебя по рукам и ногам и держать взаперти, пока я не уйду.

— Ты этого не сделаешь, — сказала девочка.

— Верно, не сделаю… но только если ты пообещаешь остаться здесь. Это важно, ведь лишь так я смогу справиться. Это смертельно серьезно.

Девочка кипела от злости.