Бэннон на ходу сделал небольшой глоток из бурдюка. Его лицо исказило беспокойство.

— Колдунья, мудро ли идти вот так, в открытую? Может, лучше держаться укрытий, чтобы Роланд не знал о нашем приближении?

Никки покачала головой.

— Он знает, где мы. Уверена, он чувствует мою магию. Если будем красться в тенях, это только замедлит нас.

Бэннон протянул бурдюк колдунье, и она осознала, насколько пересохло ее горло. Она попила, но вода была теплой, безвкусной и не смачивала язык. Никки вернула бурдюк, и Бэннон повесил его на свой пояс. Положив руку на меч, он медленно повернулся.

— Я чую, что кто-то наблюдает за нами.

Вытянув щупальца своего дара, Никки обнаружила, что это пустынное место заражено искаженной жизнью: несколько выживших существ приспособились к злой порче Поглотителя жизни.

— Множество тварей следит за нами, но они меня не интересуют, пока не мешают. — Ее губы скривились в жесткой усмешке. — Если высунутся, мы покажем глубину их ошибки.

Никки намеревалась идти без отдыха и остановок на ночлег до самого сердца Язвы. Они покинули Твердыню с первыми проблесками рассвета, и после скитаний по полуденной жаре их скорость упала. Никки и Бэннон покрылись испариной от безжалостной жары, а липшая к коже белая щелочная пыль сделала их похожими на белые камни.

Никки смахнула пыль с лица и рук. Ее черное дорожное платье теперь покрывала корка неприятного едкого осадка.

После захода солнца тепловые потоки породили пылевые смерчи, создав стонущую пелену из песка и пыли. С наступлением темноты пыльная буря скрыла неправильные звезды, но двое продолжили брести сквозь ночь. Ближе к полуночи ветер усилился настолько, что колдунья едва могла слышать шаги Бэннона, плетущегося позади. Путники неохотно остановились в укрытии высокой скалы.

— Отдохни, пока есть возможность, — сказала Никки. — Но мы пробудем здесь не больше часа.

— Я еще могу идти, — заупрямился Бэннон. Его губы потрескались, глаза покраснели и опухли, превратившись в узкие щелочки.

— Мы слишком уязвимы в этой сбивающей с ног буре, — возразила Никки. — Не видя дороги, мы можем провалиться в яму; Поглотитель жизни может наслать на нас пыльных людей. Останемся здесь, пока все не успокоится. Это не моя прихоть, а необходимость.

Во время короткой передышки колдунья выпустила немного магии, чтобы очистить от песка их раздраженные лица и воспаленные глаза, но ощутила, как ее дар затрепетал и на что-то откликнулся — кто-то обнаружил ее магию и попытался перехватить. Чем дальше они углублялись в Язву, тем более угнетающей становилась сила Поглотителя жизни. Колдунья ощутила, что тот изо всех сил пытается завладеть ею, подорвать ее сопротивление и лишить сил. Малая толика магии, которую она использовала, вызвала его немедленную реакцию.