Темно-зеленые губы Виктории изогнулись в улыбке. Три ее прекрасные послушницы кивнули.

— Цветущий и нетронутый мир, — добавила она. — Без скверны человечества.

Глава 61

Глава 61

Саймон преисполнился любопытства и благоговейного страха при виде расширяющегося островка растительности в сердце Язвы. Он торопливо снарядил из Твердыни очередную экспедицию, чтобы посмотреть, что там произошло. Люди отреагировали со сдержанным оптимизмом. Жизнь возвращалась в великую долину. Старший ученый-архивариус сбился с ног, пытаясь найти Викторию, чтобы предложить ей пойти с ними, но, когда никто так и не нашел главу помнящих, он тяжело вздохнул:

— Мы не можем больше ждать. Давайте взглянем на это чудо.

Группа людей спустилась по стене плато и пошла через бесплодные земли. Чертополох при виде зелени вдали взволнованно затараторила, шагая рядом с Никки:

— А может, это займет не так много времени! Может, долина снова станет зеленой, как я и мечтала, и у меня будет шанс увидеть это при жизни.

— Колдунья дала второй шанс всем вам. — Натан отбросил на спину свои прямые белые волосы, шагая рядом с Бэнноном, который держал руку на навершии меча и делал вид, что готов к опасностям.

Никки взглянула на Натана:

— Я убила злого волшебника, но не приписывай мне это возрождение. Оно — не моих рук дело.

— Возможно, у Первозданного древа еще осталась энергия, которую не смог погубить Поглотитель жизни, — сказал Натан. — Она и могла пробудить природу.

Никки недоверчиво посмотрела на зеленую дымку леса, который захватывал запустение. Даже с такого расстояния она слышала шорох веток, шелест трав и гудение жизни.

— Так быстро растет… — Она нахмурилась, глядя на буйную зелень впереди. — Меня беспокоит то, чего я не понимаю.

Натан вскинул бровь:

— Ты недовольна изобилием жизни, колдунья? Она сменила опустошение, и это хорошо, не так ли?

Она сузила глаза:

— Разве?

Раньше, чем ожидалось, группа достигла края пышных зарослей — словно растительность сама двинулась им навстречу. Воздух был пропитан влагой растений, запахом трав, листьев, пыльцы и приторно-сладким ароматом распускающихся цветов.