Из этих знаний Виктория почерпнула, как создать оружие против Натана и Никки, — возможно, силы этого оружия хватит, чтобы разрушить Твердыню, камень за камнем. Чтобы привести в действие эту магию, Виктории даже не нужно было двигаться: она сама являлась лесом, все смешалось в ней — листья и ветки, крылья насекомых и трепет птиц. Все принадлежало ей и было ее частью.

Она выпустила магию, чтобы создать своего эмиссара, ассасина, воплощение первобытной силы джунглей: шаксиса. Существо из кусочков и плодов леса.

Посредством разума и магии Виктория соединила упавшие ветки и хворост, чтобы те послужили костями и каркасом шаксиса. Она переплела их, выстроив деревянный скелет, и молниеносно обернула каркас стеблями трав, сухими листьями, лесной подстилкой и колючими веточками. Грибы раздулись и стали мускулами создания.

Виктория призвала армию червей, жуков, личинок и других ползучих тварей, чтобы они наполнили тело существа. К тому времени, когда волшебное творение расправило руки и сделало пробные шаги, все его тело просто кишело жизнью.

Два перламутровых жука, каждый размером с кулак, подбежали по лесной подстилке и поползли по телу создания. Круглая голова шаксиса была соткана из гибких и упругих веток ивы, покрыта корой и сухими травами. Там, где должно было находиться лицо, образовались две полости, жуки подползли к голове и устроились в этих гнездах, чтобы стать подобием глаз. Расщепленная ветка в нижней части лица образовала разрез рта. Шаксис клацнул челюстями и пожевал, притирая шипы зубов.

Бледно-зеленые лозы обвились вокруг его ног, извиваясь и вплетаясь в плоть, словно наполненные соком кровеносные сосуды. Шаксис заскрипел, сделал шаг вперед, сжал и расправил свои острые пальцы-веточки. Два жука в его глазницах таращились злобным фасеточным взглядом.

Созданный из самих джунглей шаксис стал марионеткой Виктории, ее суррогатом, убийцей, бездушной тварью, — и продолжением первозданного леса.

Виктория расплылась в теплой приветственной улыбке — улыбке матери. Она погладила неровную грудь существа, ощутив помещенную в него жизнь. Новое, сотворенное ею дитя. В его пустой разум она вложила детали задания — образы светловолосой колдуньи и напыщенного старого волшебника с прямыми белыми волосами.

— Найди и уничтожь их, — напутствовала Виктория. — Ступай с моим благословением.

Оживший каркас развернулся и, поскрипывая хрупкими конечностями, направился через лес к Твердыне.

Глава 64

Глава 64

Бэннон шел сквозь сумерки, ощущая себя смелым и отважным. После всех выпавших на его долю испытаний он больше не скрывался от своего прошлого и не делал вид, что этих темных воспоминаний не существует. Теперь он не просто Бэннон, сын злобного человека, что упивался слепой жестокостью, издевался над своей семьей, утопил беспомощных котят и до смерти избил свою жену. Нет, теперь неважно, каким был отец Бэннона.