— Возможно, другие тебя боятся, но я нет!

Шу Цзюнь собирался его остановить, но Цинь Му тут же приказал ему этого не делать. Учитель, Гао Байсунь, носился вокруг со своей линейкой, исполняя Меч Тёмного Эмбриона Спокойных Небес, прежде чем развернуться и уйти, злостно проворчав:

— Враг слишком силён! Я не столкнулся с тобой, а лишь сбежал, будто Император-Основатель! — договорив, он сбежал в лес.

Шу Цзюнь был поражен.

Голова Гао Байсуня показалась снова, он проговорил:

— Я тебе не противник. Я не буду тебе этого говорить, но Великий Учитель Чжоу Цзинмэн ждёт тебя на небесах Первобытного Сияния, чтобы отомстить за меня!

Цинь Му поспешно спросил:

— Как мне туда попасть?

Гао Байсунь протянул палец и проговорил праведным тоном:

—Только через мой труп. Я никогда не скажу, что тебе нужно идти в том направлении!

— Огромное спасибо, — Цинь Му поклонился и поблагодарил, прежде чем отправиться в то сторону, куда указал Гао Байсунь.

Шу Цзюнь неуверенно отправился следом, время от времени оглядываясь. Второй помощник Гао Байсунь позвал обезьян обратно, и те неохотно нацепили свою одежду и шляпы, продолжая слушать лекцию.

— Как странно, — Шу Цзюнь покачал головой.

— Этого и стоило ожидать. Не имея возможности воплотить свои стремления в реальность и идти по пути Дао, их сердца Дао начинают рушиться, — объяснил Цинь Му. — Человек стремится понять основные принципы вещей и применять свои знания. Теперь они не могут этого сделать, поэтому их сердца Дао сильно пострадали.

Они прибыли на Небеса Первобытного Сияния и встретились с Великим Учителем Чжоу Цзинмэнем. Он ждал их прибытия, переполняясь убийственным намерением, и отказался впускать Цинь Му внутрь, собираясь отомстить за второго помощника Гао Байсюна.

— Ты сможешь пройти только по моему мёртвому телу! — торжественно прокричал Великий Наставник Чжоу Цзинмэн.

Продемонстрировав свой Меч Литературы Первобытного Сияния, он и вправду лёг на землю, прикинувшись трупом. Шу Цзюнь наступил на него, за что тут же был отруган:

— Ты серьёзно?

Цинь Му поклонился и поблагодарил, обойдя вокруг него.

Над трупом Чжоу Цзинмэна поднялся его исконный дух, прокричав: