Есть ли в таком случае свобода выбора? Я усмехнулась. Сколько разумных задавалось этим вопросом? Но если принять наличие параллельных миров с их минимальными отличиями как данное, то получается, что этой свободы нет. Ведь мы, как и наши двойники, всегда поступаем одинаково. Каждый совершенный поступок, даже самый спонтанный и, как нам кажется, нелогичный – единственный, субъективно возможный ответ на ситуацию. От этой простой мысли стало даже как-то не по себе. Но если задуматься, все логично. Наши действия возникают не на пустом месте, не в вакууме или в условиях лаборатории. Мы зависим от окружающего нас мира. Исходим из своего опыта, знаний, настроения, в конце концов. А они тоже не из пробирки выращиваются. Всё, как в логике: вывод следует с необходимостью из посылок. В итоге получается, что все наши решения предопределены. Но и они, в свою очередь, рано или поздно становятся цепью новых причин, влияющих на наши (или чужие) дальнейшие намерения. Вот такая свобода выбора получается. В кандалах.
Как угодно, только не так я представляла вступительные экзамены в институт. Ещё в позапрошлом году видя то, как Алиса прёт буром к достижению крайне странной цели – поступлению на факультет декоративно-прикладного искусства – вместо сто раз оговоренного и принятого на всех семейных советах юрфака, я крепко задумалась. Да, английский мне давался легко, и я свободно читала того же «Гарри Поттера» в оригинале, редко обращаясь к словарю, но и другие предметы не вызывали у меня особо никаких проблем. Поэтому встал закономерный вопрос: а он мне нужен, этот английский, и если да, то зачем? Как дополнительный бонус, в принципе, и так есть: поддерживай практикой и всё, а как основное направление…? Куда я с ним пойду? В школу? Бортпроводником улыбаться на тридцать два зуба и газировку подавать? Или секретарем в большую – пребольшую фирму? Какие-то все не очень перспективные перспективы.
В связи с этим вопрос поиска профессии возник резко и неожиданно. Школьная программа не давала ничего нового или интересного, за что можно было бы зацепиться и размотать. Туризм и альпинизм – увлечения классные, но из статуса хобби их переводить не хотелось. Дело дошло до того, что я стала искать в сети разные варианты, типа «десять самых востребованных профессий двадцать первого века». Там была какая-то муть: от программиста до менеджера офиса. Серьезно? Даже как-то обидно стало за будущее. Так я болталась несколько недель, пока Алиса в своей обычной, выбешивающей манере, словно все должны понимать то, о чём она говорит, не начала что-то рассказывать про историческую реконструкцию. Покивав для приличия и даже худо-бедно где-то поддакнув, я вечером полезла в интернет смотреть, что за зверь эта реконструкция какое-то неформальное движение, которое шьет средневековую одежду, куёт доспехи, а потом скачет по лесу в этом всём, было ясно и так, но сестра говорила о более глубоких процессах, от понимания которых я была, увы далека). Так вот, забив «реконструкция» в строку поиска, немного подзависла. Ибо всё, что нашлось, было совершенно не о том.