– Возможно, – философски согласился король и непринужденно откинулся на спинку кресла, по привычке вертя в руках карандаш. – Не очень умно, однако можно допустить и такое. Но, надеюсь, сами вы понимаете, что обстоятельства имеют свойство меняться, и если в настоящий момент они действительно гарантируют вам безопасность, то в другой раз они могут сложиться иначе.

– Это угроза?

– Это совет. Я все же осмелюсь дать вам этот совет, ибо лично к вам питаю заслуженное уважение и некоторую симпатию, каковых не питаю к вашему боссу. В следующий раз, когда вам снова поручат посольскую миссию, попытайтесь отказаться со всей убедительностью, на какую вы способны. И если босс останется глух к вашей просьбе, сделайте из этого выводы. Вы ведь понимаете, что мое терпение, равно как и моя привязанность к другу, имеют свои границы. Жадность же господина Дорса таковых не имеет, и рано или поздно конфликт дойдет до критической точки. Самое смешное, даже я сам не берусь определить, чем я могу пожертвовать ради друга, а чем – нет. И когда этот момент все же наступит… Знаете, говорят, я страшен в гневе. Но это мелочи по сравнению с тем, насколько я страшен в горе.

– Благодарю вас за совет, – снова поклонился Ганзи. – У вас есть еще какие-либо вопросы?

– Пожалуй, единственный. Могу я поинтересоваться вашей родословной?

– Зачем? – вдруг напрягся посланник. Решил, наверное, бедняга, что в свете последних высказываний короля его родственникам что-то грозит…

– Вы мне неуловимо кого-то напоминаете, и я не могу припомнить, кого именно. Даже не пойму, гнома или человека.

– Я происхожу из клана Шлессельберг, – неохотно сообщил Ганзи. Очень неохотно, видимо, исключительно из боязни конфликта. – Вряд ли у вас там есть знакомые. Мой отец – честный труженик, всю жизнь занимался художественным литьем, а о матери он ничего мне не рассказывал.

– Он – я еще могу понять, а другие родственники, соседи? Немыслимое дело – гном заводит роман с человеком, и даже соседи не сплетничают?

– Представьте себе. Они даже не имели понятия, что такой роман вообще имел место, пока меня не подбросили. Я удовлетворил ваше любопытство?

– Практически нет, но раз вы все равно ничего не знаете… Сколько вам лет, господин Ганзи?

– Семьдесят пять.

– Мне следовало подумать об этом сразу. Скорее всего, я ошибся. Разве я мог застать в живых кого-либо из ваших предков-людей, если мне всего-то тридцать три… Прошу извинить, что задержал вас. Всего хорошего.

Глава 13

Глава 13

Страшнее кошки зверя нет!

Агента Бранкевича не любили коллеги, знакомые и сотрудники вспомогательных служб. За то, что имел несколько нехороших привычек, как то: выдавать чужие достижения за свои, прогибаться перед начальством и из всякой ситуации извлекать выгоду, не заботясь, как это отразится на окружающих. Однако примерно за то же самое его очень любили вышестоящие руководители. Не то чтобы все, но большая часть. Региональный координатор к этой большей части не относился, отчасти потому, что человек был порядочный, а отчасти потому, что его магические способности позволяли ему в полной мере видеть гнилую сущность человека. Примерно в таком духе высказался дядя Гриша, когда Георгий Бранкевич, в просторечии Жорик, попытался пожаловаться коллегам на то, что шеф его третирует. У Жорика отпала челюсть, а Пол завистливо вздохнул. Такой господин, как дядя Гриша, мог себе позволить обломать коллегу столь беспардонным образом, сам же Пол в жизни бы не решился. Даже мускулистый Саня материл и проклинал Жорика исключительно за глаза, опасаясь какой-нибудь пакости исподтишка в ответ на свои оскорбления.