– Чего он так долго за чаем ходит? – начал ворчать Элмар, когда огонь разгорелся и найденный в неподобающем месте (в шкафу!) чайник был водружен на плиту.

– Сейчас пойду посмотрю, – подхватился Жак. – Действительно, неужели так сложно найти чай?

– Может быть, Тереза у тебя и в чулане прибралась? – предположил Элмар ему вслед. Жак не стал отвечать и поторопился в чулан, напомнить увлекшемуся Кантору, что слишком долго задерживаться не следует, а то даже простодушный варвар может что-то заподозрить.

Кантор стоял посреди коридора, держась за стену.

– Ой, ё!.. – испугался Жак. – Что с тобой? Где чай?

– Какой чай? – непонимающе воззрился на него мистралиец.

– За которым ты пошел! Что случилось?

– А я за чаем пошел? Ах да… – Кантор поморщился и тихо выругался. – А что случилось, я и сам не понял. Ваш придворный маг меня, кажется, почуял. Не знаю, что он там сделал, но меня так кидануло с того ящика, словно кто-то с двух сторон по ушам огрел…

– Ты хоть что-то услышал?

– О тебе – ничего. А о себе очень интересные вещи… Слушай, Жак, может, ну его, этот чай? Я туда больше не пойду.

– Я сам схожу, ты только объясни, чего Плакса на короля накинулся?

– Да увидел, что мы битву проиграли, а король ему не помог, и решил, что его предали… Балбес, правильно король сказал. Ведь по его же собственным пророчествам Шеллара на тот момент уже не было в живых, и теперь грош цена всем этим вещим видениям, и на кой они их так подробно обсуждают… – Кантор снова поморщился, потер виски и невесело усмехнулся. – Уж лучше бы я туда не лазил и ничего этого не слушал… Ничего полезного, одно расстройство.

– Иди к Элмару, – вздохнул Жак. – Я сейчас чай найду и вернусь.

Они заварили чай, расселись вокруг стола и занялись истреблением орехового печенья и бутербродов с сыром, поскольку Элмар, излечившись сразу от всех недугов, вспомнил о том, что голоден. В пять минут уничтожив все запасы сыра в доме, он слегка подобрел, перестал ворчать и наконец поинтересовался, по какому поводу Мафея напоили вонючим самогоном.

– Ничего другого под рукой не было, – пояснил Кантор. – А он весь в соплях и в истерике, ему опять сон приснился.

– Тханкварра… – недовольно качнул головой герой. – Ну что он по любому поводу в соплях и в истерике? Ведь шестнадцать лет парню!

– А это много? – печально возразил Жак.

– А что, мало? Вы себя вспомните в этом возрасте!

«Да, – подумал Кантор, – замечательный возраст. Консерватория… Дебют в лучшем концертном зале столицы… эх, лучше не вспоминать…»