«Так, что Жак — раздолбай безответственный, — горько подумал Кантор. — Наверняка это был он, оттуда, из нашего мира высовывался на свой поглядеть. И что теперь сказать его бедной сестренке? Правду? А если он уже успел второй раз умереть? Я же ничего не знаю, ничего не помню и не могу ручаться, что Жак по-прежнему жив. Каково ей будет узнать, что все эти шесть лет он жил в соседнем мире и вот только что опять умер? Каково будет потерять брата второй раз? Да и ты, дорогая кузина Саша, вряд ли отнесешься к этому с равнодушием постороннего или ограничишься сочувствием подруге. Ты здесь и сама замешана, и куда глубже, чем кажется…»

— Ты влюблена в него, — неожиданно для себя он произнес это вслух, чего, наверное, делать не следовало. Но сказанное назад не запихнешь, раз уж ляпнул, стоит хотя бы извлечь из этого некоторую пользу… — Одного не могу понять. Шесть лет назад ты еще не ходила в школу. Ты что, влюбилась в портрет покойника?

Подружки одновременно состроили одинаково кислые мины и переглянулись, как переглядываются люди, знающие некую великую тайну, неведомую отсталым варварам.

— Я думала, членам Семьи не требуется пояснять таких простых вещей. — В голоске малявки внезапно скользнул пренебрежительный холодок, так хорошо известный знакомцам Шеллара III. Обиделась. Мстит. За шкирку отсталого варвара, да носом, носом… — Обычно, когда я знакомлюсь с простыми людьми, сразу говорю и возраст, но тебя-то я считала не таким обделенным.

— Может, с возрастом я на глаз и промахнулся, — с раздражением отозвался Кантор. — Однако я точно вижу, что ты еще не дождалась своих первых месячных.

— Ветвь Кирин… — Презрение в голосе обиженной девчушки сделалось откровенным и неприкрытым. — Точно бабушка говорит — это диагноз. Смещенное восприятие, блин…

— Ей уже шестнадцать, — негромко подала голос тихоня Настя. — Она просто так выглядит.

— Не только выглядит, — упрямо повторил Кантор. — А почему? Проклятие?

— Откат от порчи, — проворчала Саша. — Слушай, это тебя не касается. Это такое же личное дело, как и те загадочные причины, по которым ты провалился в Лабиринт. Давай лучше что-то решать. Пока мы видим два пути: научить тебя щититься и показать папе или дождаться, когда заявится Толик…

— Охренеть… — не удержался Кантор. — Толика знают и здесь!

— Ага, раз ты его знаешь, значит, он в твоем мире бывал и ориентиры у него есть. Тогда какой смысл беспокоить папу? Сидим тихо и ждем Толика. Еды я там тебе кой-какой в холодильник накидала, пошли, сейчас проведу по квартире и покажу все, чего нельзя трогать, а что нужно и как именно.