– Конечно, – сказал альп. – Конечно же, я ее понимаю. Но, увы, не видел.

Сопровождающая альпа гамадриада приподнялась на цыпочки, что-то шепнула ему на ухо и тут же спряталась у него за плечом.

– Она немного робка, – пояснил альп, поглаживая ее жесткие волосы. – Но может помочь. Пойдем с нами.

Они молча начали спускаться. Альп мурлыкал себе под нос. Гамдариада пахла смолой и мокрой тополиной корой. Ночь Мабон близилась к концу. Занимался рассвет, тяжелый и мутный от тумана.

В немногочисленной уже группе оставшихся на Гороховой горе участников шабаша они отыскали существо женского пола. То, что с фосфоресцирующими глазами и зеленой, пахнущей айвой кожей.

– Верно, – кивнула Айва, когда ее спросили. – Я видела девушку. Она с группой женщин спускалась в сторону Франкенштейна. Некоторое время тому назад.

– Подожди, – схватил Рейневана за руку альп. – Не спеши! И не туда. С этой стороны гору окружает Будзовский лес, ты заплутаешь в нем как дважды два четыре. Мы проведем тебя. Впрочем, нам тоже в ту сторону. У нас там дело.

– Я иду с вами, – сказала Айва. – Покажу, куда пошла девушка.

– Благодарю, – сказал Рейневан. – Я вам очень обязан. Мы ведь не знакомы… А вы помогаете мне…

– Мы привыкли помогать друг другу. – Айва повернулась, пронзила его фосфоресцирующим взглядом. – Вы были хорошей парой… К тому же нас уже так мало осталось. Если мы не станем помогать друг другу, то погибнем окончательно.

– Благодарю.

– А я, – процедила Айва, – вовсе не тебя имела в виду.

Они спустились в яр, русло высохшего ручья, обросшего вербами. Из тумана впереди послышалась тихая ругань. И тут же они увидели женщину, сидящую на обомшелом камне и вытряхивающую камушки из башмаков. Рейневан узнал ее сразу. Это была пухленькая и все еще слегка испачканная мукой мельничиха, очередная участница дебатов за бочонком сидра.

– Девчонка? – спросила она и задумалась. – Светловолосая? Аааа, та, из благородных, что была с тобой, Толедо?

Видела я ее, а как же. Туда шла. К Франкенштейну. В группе их было несколько. Какое-то время тому назад.

– Они шли туда?

– Сейчас, сейчас, погодите. Я пойду с вами.

– У тебя там дело?

– Нет, я там живу.

Мельничиха была, мягко говоря, не в лучшей форме. Она шла неуверенно, икая, ворча и еле волоча ноги. То и дело останавливалась, чтобы поправить одежду. Непонятно как она все время набирала в башмаки щебенку, приходилось садиться и вытряхивать ее – а делала она это нервирующе медленно. На третий раз Рейневан уже готов был взять бабу на спину и нести, лишь бы идти быстрее.