Прежде чем ужас положения окончательно дошел до них, погоня уже сидела на шее, вокруг закишели гуситские конники в саладах и капалинах. Рисин завыл, исколотый пиками. Курцбах начал всхрипывать, скорчился на седле, получил булавой по голове, свалился под коня. Боршнитц зарычал, принялся размахивать мечом, остальные последовали его примеру. Ян Зембицкий меч потерял во время бегства, видя окружающих его гуситов, схватил висящий у седла топор, взмахнул им, выкрикивая богохульства, в панике махнул так неудачно, что кривая рукоять выскользнула у него из руки, топор полетел бог знает куда. Гуситы окружили его со всех сторон. Он получил по спине, потом по голове. Под шлемом оглушительно загудело, он сполз с седла, упал. Пробовал подняться, получил еще раз, в бок, обух вмял латы, вмятый лист переломил ребра. Князь закашлялся, теряя дыхание. Получил снова, упал навзничь, увидел, как на переломанный лед струйками вытекает кровь. Услышал, как рядом тонко воет иссекаемый мечами Курцбах. Как кричит добиваемый Боршнитц. И сам тоже начал кричать.

— Пощадите! Поооощадитеееее! — завыл он, срывая с головы армет. — Я князь...

— Hodie mihi, cras tibi.

Князь задрожал. Он узнал Рейневана.

Рейневан поставил ему ногу на грудь. И поднял то, что держал в руке. Князь увидел, что это. И ему стало плохо.

— Нееет! — завыл он как пес. — Не делай этого! Приказы отданы! В Зембицах! Если ты меня убьешь, девка погибнет!

Рейневан высоко поднял рогатину. И с размаху, изо всей силы всадил ее князю в живот. Специальное, четырехгранно выкованное острие пробило пластину фартука. Князь заревел от боли, судорожно поджал ноги, обеими руками вцепился в древко. Рейневан ступней прижал его к земле, вырвал рогатину. Мир вокруг сделался ослепительно ярким, белым, светящимся.

— Выкуууп! — выл Ян. — Я дам выкуууп! Зоооолоооотооо! Иисусе Хрииистееее! Пощадиии!

Рейневан размахнулся как можно сильнее. Острие рогатины с хрустом врезалось в щель между нагрудником и шорцей, вошло по крюк. Ян Зембицкий закричал, поперхнулся, кровь изо рта хлынула ему на подбородок и латы.

— Пощааа... Пооо... Оооооохххх...

Рейневан мгновение боролся с заклинившим оружием. Наконец вырвал его. Поднял рогатину и ударил. Острие пробило пластину. Князь Ян уже не мог кричать. Только охнул. И его вырвало. Кровь взлетела на полсажени вверх.

Рейневан нажал ступней на нагрудник, дернул древко, пытаясь вытащить застрявшее острие.

— Знаешь что, Белява? — сказал стоявший рядом Ян Колда. — Я думаю, с него уже довольно.

Рейневан отпустил рогатину, с трудом преодолевая спазм пальцев. Отступил на шаг. Он немного дрожал. Взял себя в руки. Колда протяжно откашлялся, сплюнул.