Когда ее выводили из погреба, она чувствовала боль во всём теле, была окоченевшей и оцепеневшей как труп в
Был внезапно ночной свежий воздух, холодный, прямо морозный. Сначала показалось, что он приведет ее в чувства, но это были обманчивые впечатления.
Щелкнул кнут. Заржали кони. Мир начал трястись.
Когда он пришла в сознание, был день. Морозный солнечный день. Подворье корчмы или усадьбы, храпящие кони, которых меняют в упряжке, из их ноздрей бьет пар. Каркают вороны. Поет петух.
– Панна де Апольда.
Мужчина, невысокий, быстроглазый. Незнакомый. Совсем чужой.
– Будьте добры, переоденьтесь, – странный акцент. – Прошу прощения, но не пристало вам показываться в такой порванной одежде. Это оскорбление, к тому же слишком притягивает взоры. Наденьте, пожалуйста, вот эти вещи.
Поет петух. Лает пес. Храпит запрягаемый конь.
– Панна, вы меня слышите? Вы меня понимаете?
Стреляет кнут, ржут кони. Телега подскакивает и трясется на мерзлых грудах. Холод отрезвляет. Мысли становятся яснее.
– Панна де Апольда. Мы здесь становимся на привал. Пожалуйста, не делайте…
Она расплакалась. Разревелась. Распустила сопли, как ребенок, как дитя дрожащей рукой размазала слезы по лицу. Сквозь слезы видела, как он поморщился. Бросил вожжи слуге, сам взял ее под руку, провел в сторону дома. что-то говорил. Она не слышала. Была занята планированием.
Она нанесла ему короткий удар локтем в ухо, освободилась от захвата и со всей силы ударила его в пах, когда он согнулся, дала пинка в голову. Слуге она заехала кулаком в глаз, он сел, держась за лицо. В четыре прыжка перебежала двор, мощным толчком повалила второго слугу, вырвала у него вожжи, вскочила в седло, ударами рук и ног пустила коня в галоп. Подковы застучали по мерзлой земле. Она наклонила голову к гриве и стрелой помчалась к воротам. «Я сбежала, – подумала она. – Я свободна…»
Он настиг ее сразу за воротами, резким рывком выбил из седла. Она дернулась, напрасно, хватка у него было словно железная. «Каким чудом, – подумала она, – каким чудом он здесь оказался?»
– Чудо называется транслокация, – прошипел он, больно сжимая ее плечо. – Способность переноситься в пространстве. Я чародей. Для тебя, кажется, тут ничего нового, твой любовничек тоже ведь такой.
– Пусти… Больно…
– Я знаю. Мне тоже больно, там, куда ты ударила. Тебе удалось это, благодаря внезапности. Усыпила мою бдительность, притворяясь плаксой. Это не повторится. Тебе не удастся это повторить. Поверь и больше не пробуй.