– А кто там? – голос привратника по-старчески дрожал.
– Открывай!
– Как это так: открывай? Кому открывать?
– Открывай! Живо! Мы по приказу короля!
– Как это?
– Ты открывай ворота, сукин сын, – рявкнул Федор из Острога. – Быстро! А то топорами вывалим!
– Как это?
– Поднимай запор, курва, немедленно! – заорал Куропатва. – Пока мы добрые!
– Помилуйте! Это же святое место!
– Открывай, черт бы тебя подрал!
Щелкнул запор, заскрежетал засов. Братья Кондзьолы тут же толкнули ворота, ударили их со всей силы, распахивая настежь обе половины, повалив привратника и его помощника, молодого монаха в белой паулинской рясе. За ними во двор ворвались Тлучимост, Пелка и Якуб Надобный. Упавший привратник схватил Надобного за плащ. Федор Острожский ударил его в висок чеканом.
– Нападе-е-ение! – завопил молодой монах. – На-а-ападе-е-ение! Разбойники! Бра-а-а-атья!
Куропатва ударом меча пригвоздил его к земле. Открылись и тут же закрылись двери в капитулярий, щелкнул замок. Пелка подскочил, двумя ударами сбил завесы, ворвался в середину, через минуту оттуда послышался грохот и крики. Острожский и остальные побежали в направлении церкви. В портале и притворе путь им преградили несколько белых паулинов. Один протянул к князю распятие, почти касаясь его лица.
– Во имя Отца, и Сына и Святого Духа! Стойте! Это святое место! Не берите грех на ду…
Федька ударил его чеканом. Мельхиор рубанул топором второго, Микошка заколол мечом третьего. Кровь забрызгала стену и купель для крещения. Четвертого монаха Тлучимост прижал к стене, замахнулся ножом. Рейневан схватил его за руку.
– Что такое? – дернулся поляк. – Отпусти рукав!
– Оставь его, жалко времени! Другие уже хватают добычу!
В нефе и на хорах продолжалась дикая гонка. Братья Конзьолы гонялись за паулинами, секли и рубили их, кровь обагряла белые рясы, лилась по паркету, брызгала на скамьи, на подножье алтаря. Острожский вбежал за одним монахом в часовню, почти в то же мгновение оттуда донесся чудовищный крик. Другого Куропатва держал за рясу, дергал и тряс его.
–