За идеалы, за Regnum Dei, за надежду. А если Regnum Dei должно погибнуть, если надежда должна умереть, то пусть и я погибну и умру. Если это всё должно остаться только на фресках, то пусть и меня нарисуют на этих фресках.

Шарлей отошел на шаг.

– Может, ты рассчитывал, – сказал он, – что я буду тебя отваживать от этого замысла, просить, умолять. Нет уж. Не буду. Всему свое время, и время всякой вещи под небом, как говорит твой любимый Екклесиаст. Время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать. Судьба, Рейнмар, сшила нас друг с другом на добрых пару лет, на пару лет бросила в исторический котел и здорово в этом котле помешала. Время распороть этот шов. Пока наступит Regnum Dei, я хочу устроить свои дела здесь и сейчас, на этом свете, ибо patria mea totus hic mundus est.[383] Я не стану с тобой плечом к плечу в последнем бою, потому что не люблю последних боев и не переношу проигранных боев, ненавижу погибать и умирать. Я вовсе не желаю быть нарисованным на фреске. Вовсе не хочу фигурировать в списке погибших в решающей битве сил Света и Тьмы. Поэтому придется нам попрощаться.

– Придется. Тогда давай не затягивать. Прощай, Шарлей.

– Прощай Рейнмар. Почеломкаемся, приятель.

– Прощай, дружище.

Из-за окна доносилось бряцание оружия и металлический стук подков по каменному подворью, гарнизон Немчи строился на вылазку или рейд. Бедржих из Стражницы закрыл окно, вернулся к столу.

– Я рад, – повторил он, что вижу тебя. Живого, свободного и при здоровье. Потому что слухи ходили…

– Мне тоже, – прервал Рейневан, – приятно тебя видеть. И я приятно удивлен. Всю дорогу я думал, застану ли я тебя еще здесь. Не продал ли ты уже по примеру Пухалы силезцам все свои замки. Вместе с идеалами и Божьей истиной.

– Как видишь, не продал, – холодно ответил director отделов Табора в Силезии. – И не отдал, хоть на меня сильно давили. На меня за Немчу, на Пардуса за Отмухов. Но поломали зубы и ушли ни с чем.

– Я встретился с мнением, что это только вопрос времени. Что вы не удержите силезские замки без интервенции Польши и подкреплений из Чехии. А рассчитывать на это, говорят, нельзя.

– К сожалению, – спокойно признал Бедржих. – Нельзя. А четыре года тому всё это выглядело совсем иначе. Ты помнишь Шафраньца и его шумную программу? Возвращение Силезии к колыбели! Жезл Ягелллонов, ведущий за собой все народы linguagii slavonici![384] Владения от Балтики до Адриатики! Русь и Крым! Большие планы и грандиозные замыслы, которые пошли насмарку после легкого повреждения одной иконы, к тому же, кажется, не слишком хорошо написанной.