Главное, чего не хватало в том образе, и он только сейчас это понял, – Любви. Заметной – невидимой, яркой – тусклой, злобной – доброй, да любой! В любых проявлениях! Это… невообразимо много. Она, оказывается, пронизывает всю нашу душу! Вот основное отличие местных богов от человека, вот почему так погано на душе.

«Надо же, герой! Мир спас. Тьфу! Как мерзко… Ни черта особого не случилось бы. Да, погибло бы много. Жалко, конечно, и обидно, что из-за меня. Надо же так лохануться с эльфами! Так им и надо, заслужили расплату «перворожденные». А какими высокомерными были, тьфу! Но больше – никогда. Да лучше самому погибнуть или угрызениями совести мучиться – чисто человеческим чувством, кстати, чем еще раз… Потом все равно бы жизнь наладилась, сама планета целехонька оставалась. Крепко ее люди своей верой и волей связали, богам не развалить. Вот, хоть что-то полезное осталось – знания, а так…» – хмуро поднялся, стряхнув с одеяла кучу снега, размялся. Сходил к сугробу, под которым покоилась Флорина, посмотрел на изуродованную пожилую женщину, – «кареглазая ты, оказывается, была… хм, госпожа…» – никакой сладости от мщения или банального удовлетворения не испытал. Проклятая «божественность» отбила и эту радость.

«Все! – внутренне встряхнулся. – Кончай хандрить, Владимир Дьердьевич. Больше не лезь туда, не твое это дело. А думаю, что и не получится, слишком специфический персонажик, без влияния Геи стопудово не обошлось. Воля, Доля, Слова, Сила! Пошли они, сам разберусь. Нет, ну надо же, до омерзения противна эта божественная шкура! Тьфу на вас всех! Гелиния! – Мысль переключилась без перехода. – Как я по тебе соскучился! Ты жива-здорова – чую. Наши души теперь сплетены… да я сейчас к тебе… черт! Спасибо тебе, милая, это ты меня спасла, твоя любовь спасла, но… третья ночная четверть, «свита», блин, заждалась, будь она неладна… – легко зайдя в астрал, с сожалением подумал, – если им до меня еще есть дело…»

Астрал как астрал. Колодец с Силой Земли, колодец с Силой Гидроса. На фига делал? Слепил «зыбучую яму» и только тогда обратил внимание: «А где, черт побери, общий астрал? Где свечение мира?» Его не было. Пустое пространство, бездонные колодцы в пустоте – и все. Нет красивого сверкания астральных тел, нет размазанных следов – ничего.

«Друзья, – впервые после «возвращения» обратился к Духам. Они ворвались с шумом, и готов был поклясться – радостным, – вы чего затихарились?»

«Большой друг… – отовсюду неслась разноголосица, – было страшно… боялись… тебя…»

«Стоять, други вы мои! Я что, такой страшный?»