Марис излучал уверенность. Его обычно слегка сутулые плечи развернулись, подбородок вздёрнулся, в медовых глазах лесного кота плясало золотое пламя, и этому огню нельзя было противостоять.

Сомнения исчезли.

– Да здравствует Мистерис! – Сергос услышал свой голос, будто бы со стороны, и крепко сжал поданную Марисом руку.

* * *

Вернувшись в обсерваторию, Сергос застал Альбу увлечённо изучающей его коллекцию камней.

Она брала камешки с полок, вертела в свободной руке, рассматривала. Другой рукой она придерживала одеяло, в которое укуталась, и которое то и дело норовило с неё сползти. Сергос испытал странное чувство. С одной стороны, он живо помнил её жарко стонущей в своих объятиях прошлой ночью, с другой – в очередной раз любовался ею как чудесным видением из сна, прикосновение к которому несбыточно, тронь и растает, поэтому наслаждаться им можно лишь издалека.

– Я всё кладу на место, туда же, откуда взяла, – сообщила она сразу же, как заметила Сергоса.

Одеяло вновь поползло вниз, но Альба ловким движением поймала его и вернула обратно.

Благоговейный восторг Сергоса сменился умилением. Он улыбнулся и подошёл к ней.

– А даже если бы и нет, кто будет тебя ругать? – он заправил ей за ушко выбившуюся прядь волос.

– Не знаю, я, на самом деле, не люблю, когда трогают мои вещи без спроса. Просто тебя не было, спросить я не могла, но мне же надо было себя чем-то занять, и я подумала, что ты бы не возражал, что я посмотрю, – затараторила она.

– Я бы не возражал, даже вздумай ты раскрошить все эти камни в пыль, – сказал Сергос и поцеловал её.

Мысли немедленно засобирались прочь из головы и, чтобы сохранить хоть какую-то ясность ума, ему пришлось прервать поцелуй раньше, чем хотелось.

– Я должен тебе кое-что сказать. Много чего. Это важно.

– Говори, – её лицо сделалось серьёзным, и румянец, что всё ещё играл на щеках, не смягчал его, а лишь подчёркивал сосредоточенность.

Сергос набрал полную грудь воздуха, как если бы готовился нырять. По правде говоря, именно так он себя сейчас и чувствовал – как перед прыжком со скалы в воду, когда о расстоянии до дна ты можешь только догадываться, но бирюза водной глади всё равно манит тебя и зовёт, заглушая страх.

– Альба, – начал он, – милая, – слово непривычно перекатывалось на языке.

Его сердце заходилось от нежности к ней, но произносить это вслух было так странно.

– Я представлял это всё по-другому, но…

Она внимательно, чуть прищурившись, вглядывалась в его лицо, и Сергос понял, что ещё пара мгновений под её взглядом и он вконец стушуется.