Ни во что не вмешиваться. Арктус всегда считал это требование необременительной платой за всё то, что было ему дано. Он знал, что Заповедь Творца непреложна, а нарушившему её нет прощения, и спокойно жил с этим, не задумываясь и не желая знать, почему так.

Когда Максимуса приговорили, Арктус считал, что это справедливо. Всё было правильно ровно до того момента, как Аэтернитас добровольно шагнула в бездну вместе с Мятежником. После этого Арктус потерял покой и только и мечтал о том, чтобы его вернуть.

Но сейчас, когда он смотрел на то, что Максимус пытался предотвратить, и впервые в жизни видел цену невмешательства, он больше не хотел покоя. Он хотел только знать – почему?

Ему было необходимо это знать.

* * *

Арктус был не первым, кто посетил руины Этры. Задолго до него здесь побывали эфоры.

– Что произошло?

Глава Совета парил посреди облака пыли и камней и внимательно осматривал белыми глазами каждую песчинку, оставшуюся от сгинувшего мира.

– Он не родился, Великий.

– Это я и сам вижу. Почему?

– Всё шло, как надо. Ульмм своей трансформацией высвободила колоссальную энергию, Этра отдал накопленную жизненную силу до последней капли.

– И?

– Силы не хватило, чтобы он родился.

– Почему? – повторил свой вопрос Великий эфор.

– Переход, который создали Смотрители. Мы не разрушили его до конца. Осталась нить, она бы не могла выдержать никого из созданий Этры, и мы не обратили на неё внимания. Сила утекла по ней.

– Вопиющая неосмотрительность, брат мой.

– Мы подоспели в последний момент, Великий, времени было мало, – эфор оглядел своих собратьев. – Мы думали, что сделали достаточно. Мы ошиблись.

– В итоге мы потеряли двоих Смотрителей и живой мир, который готов был породить третьего, – глава эфората на мгновение прикрыл глаза. – Три Смотрителя и мир.

– Мы ведь сами пошли на небывалое и приговорили Максимуса…