– Я люблю тебя, – выпалил он и едва удержался, чтобы не зажмуриться.

Альба опустила глаза, замерла, потом улыбнулась, мечтательно и не ему вовсе, а скорее самой себе, и вновь подняла взгляд. Её глаза сияли.

Вспомнились слова Мариса: «Говори ей всё, как есть. Только это она и оценит».

– Мой отец не дал мне благословения просить твоей руки.

– О, Сергос, ну, это ясно как…

– Мне плевать на это! – перебил он её.

– Сергос…

– Мне на это плевать, – сейчас пришла его очередь улыбаться самому себе. – Я хочу, чтобы ты была моей. И мне для этого не нужно ничьё благословение, потому что то, что я к тебе испытываю – благословение само по себе. И если ты, – он запнулся, – если ты чувствуешь ко мне что-то подобное… Я не могу просить твоей руки как князь Сергос, но просто как Сергос я прошу тебя стать моей женой. Мы уйдём отсюда вместе, и никто не сможет нам помешать. Я никому не позволю.

– Сергос, – она положила руку ему на грудь, – ты не должен из-за меня…

– Да или нет?

Повисшая пауза показалась Сергосу вечностью. А потом Альба резко прижалась к нему, поднялась на носочки, обвила его шею обеими руками и уже у самых губ прошептала: «Да».

Одеяло всё ж таки сползло с неё, Сергос не стал его останавливать. Он решил, что о безумной идее Мариса они смогут поговорить и немного позднее.

* * *

– Не знаю даже, что сказать, – в очередной раз повторила Альба.

Она сидела в постели, облокотившись на спинку кровати и подтянув одеяло к груди. Сергос только что рассказал ей об их с Марисом затее и теперь ждал реакции, попутно покрывая поцелуями её плечо.

– Ну, хорошая же идея, – он оторвался от своего увлекательного занятия, сел и заглянул ей в глаза. – Безумная, конечно, на первый взгляд. И на второй безумная. Но хорошая. Если всё получится, мы объединим магов. Ведьмы в Круге в разы сильнее, чем поодиночке, а Мистерис будет гораздо больше любого Круга. Это же прекрасно. Твой отец бы тоже этого желал.

– Мой отец желал, чтобы мы жили в мире с обычными людьми, а не отделялись от них.

– Так и будет. Только зачастую лучший способ добиться мира и согласия – продемонстрировать свою силу. Сколько можно позволять относиться к Дару так, будто бы это что-то стыдное?

– Ты говоришь, как Марис, – Альба поёжилась.