Уже через несколько минут я открыла дверь и очутилась в успокаивающей темноте спящего дома. Мелькнула мысль, может, я зря беспокоюсь и Фил давно спит. Вон и сопение Терезии разлетается по всему дому. Ничего не случилось… Нет.

Я перевела дух и осторожно спустилась вниз в нашу общую, разделенную перегородкой, комнату. Знакомая обстановка встретила меня ночным умиротворением, но кровать Фила была пуста. Сердце болезненно сжалось.

***

Ноги проскальзывали, когда я упорно лезла вверх на преграждающий мой путь невысокий холм. Подъем был достаточно крутым, а земля успела просохнуть после дождей, поэтому при каждом отчаянном шаге поднималось маленькое облачко пыли, еле заметное в предрассветных сумерках. Жесткие камни кололи ноги сквозь тонкую подошву тканевых туфель, но я на это давно перестала обращать внимание. Серая юбка взметнулась вверх при очередном порыве ветра, возвещающем, что я близко к вершине холма.

— Глупый мальчишка! — не уставала повторять я. — Удумал! Даже не посоветовался!

— Эхолор скоро! — жужжал над ухом Эндо, нервируя меня еще больше. — Тебе следовало вернуться домой ранее! Между вами происходит соревнование, кто больше не способен прогнозировать отрицательные последствия своих действий!

— Соревнование по глупости ты имеешь в виду?! — усмехнулась я и победно выпрямилась на вершине холма, обозревая раскинувшуюся внизу безжизненную долину, усеянную разве что растолстевшими лацерсами. — Это ты прав… Сама не возьму в толк, как же я раньше не догадалась о намерениях Фила.

С сожалением констатировала, что и в этой долине мальчика нигде нет. Видно было не очень хорошо, приходилось присматриваться к черным очертаниям скал. Зато у Эндо зрение отменное, и по его молчанию я понимала — пусто. Необходимо двигаться дальше.

Я была сердита на себя, и на Фила, и даже на Эндо, который увлекся играми с апхотельцами и в горячке охоты за перекатывающимся по полу вместо мяча лацерсом повредил себе глаз, теперь криво наклоненный в сторону. Но пуще этого я боялась, до оторопи сжимаясь внутри, того, в какую передрягу мог угодить мальчик, если я его не найду. Сейчас я особенно чувствовала, насколько я полюбила Фила. Он был моим, родным, и ничьим больше. Стоило мне представить нависшую над ним угрозу и внутри начинало колотить с такой силой, что приходилось дышать всей грудью, чтобы вернуть трезвость ума. Я не могла потерять мальчика и старалась заглушить парализующую тревогу руганью.

— Бестолочь! Ашер съел все мозги! — смачно выговорила я и двинулась вниз в долину. Я знала, вслед за спуском меня ждет новый изнурительный подъем. Любая движущаяся техника в этом забытом уголке Вселенной была чем-то сродни фантастическому аппарату, поэтому апхокетольцы передвигались исключительно на своих двоих.