Я отвернулась, язык словно стал каменным, не в силах шевелиться. Плечи подрагивали, все тело скрутило в ознобе. Однако теплые руки мужчины мягко развернули меня обратно. На мгновение стало легче.

— Вместо удушья у меня появилась способность к Имитации, — выдавила я. — Ты задавал мне этот вопрос… Ты прав, Зэлдар. Куда исчезает мое собственное сознание во время имитации???

— Куда? — спросил он хрипло.

— Ответ простой — его просто не остается… Это такое же бегство. Я нашла другой способ уйти от реальной жизни. Я подолгу сидела среди людей, где бы ни находилась, в кафе, на учебе… Я проникала в их сознание и успокаивалась, я уходила в забвение, лишь бы не жить собственной жизнью. Я наблюдала и жила тем, чем жили прохожие, совсем незнакомые мне люди. Я питалась их радостью, желаниями и простотой. Я будто бы спала…

Погрузившись в воспоминания, я немного успокоилась.

— Однако в обществе эту странность признали полезной. Моя натренированная способность бывать в сознаниях чужих людей, вместо моего собственного, оказалась применима в военных целях. То, что я всегда считала подарком судьбы, было всего лишь моей слабостью.

Он смотрел на меня так, что казалось, в желтых глазах мелькают всполохи понимания. Понимания, которого я давно не ждала.

Я замолчала. Внезапно детали внутреннего пазла стали вновь стройными рядами укладываться в картину. Они выстраивались и сочетались нужными гранями, пока перед душой не замелькало целое изображение. Вот только это был пазл всего того, что разрушало мою жизнь и разъедало ее изнутри. Темная сторона моего существования. Стал очевидным необъяснимый поступок моего отца, а также моя, пусть и неосознанная, роль в произошедшем. Именно я, будучи капризным ребенком, подтолкнула отца к неверному выбору. Очевидной моя дальнейшая жизнь, в которой я гордилась тем, что могу воспользоваться имитацией, а на самом деле последствиями душевной травмы. С ней я так и не смогла совладать. Я всегда хотела быть нужной хоть кому-то, поэтому без раздумий ступила на спорный путь обучения в военном ведомстве. Если честно ответить на вопрос, что я сделала в этой жизни сама — благодаря своему труду, интересу и любви, то ответом являлась пустота. Тягучая, мучительная. Моя жизнь слишком быстро превращалась в пустышку. Пустышку под именем Альтарея.

И тогда я снова посмотрела на Зэлдара. Чем же я при всей этой нелицеприятной картине могла заинтересовать его? Что он нашел во мне такого, что я сейчас находилась рядом с ним? Честный и оттого слишком режущий ответ напрашивался сам собой. Это была последняя деталь, размещающаяся в самом центре созданной моим воображением картины. Месть. Звучит слишком высокопарно, но это, по крайней мере, желание дотянуться до прошлого и хотя бы так, мною, прикрыть старую рану. Я была механизмом, позволяющим дальтерийцу обрести власть над моим отцом и отомстить Союзу.