Мирослав протянул мне бокал:

– Загадывай и пей. До дна. Нужно успеть пока бьют куранты.

Что я там собиралась загадывать-то? Ах, да. Веснушки. Пусть они пропадут. Навсегда!

Залпом выпила щиплющее язык вино и гордо поставила пустой фужер на поднос.

– Все! – глупейшее желание, согласна. Но зато успела.

– Не все, – усмехнулся Мирослав, прикончив свою порцию шампанского, – Еще маленький нюанс забыли. Без него точно не исполнится.

Не смешите мои тапки! Можно подумать, что у наших желаний есть хоть малейший шанс осуществиться.

Мужские горячие губы накрыли мои. Нежно, словно пробуя на вкус. А затем жадно, выпивая меня без остатка. Сердце ухнуло вниз. Рука сжала мой затылок, не позволяя отступить. Я разомкнула зубы, стремясь слиться с мужчиной еще теснее, чем тут же воспользовался наглый язык, вызывая во мне странное головокружение от неги и удовольствия. Что же ты со мной делаешь, Мирослав? Не в силах совладать с острым желанием, обняла орка за мощную шею, всем телом прижалась к крепкой груди, мечтая лишь о том, чтобы сладкий момент не прекращался.

– С новым годом!!! – грохнул зал, и Мирослав отпустил меня, пошатывающуюся на ослабевших ногах и в растрепанных чувствах.

– С новым годом, – хрипло прошептал, не отводя взгляда от моих глаз.

– С новым счастьем, – почти беззвучно отозвалась я.

Сказать, что я была дезориентирована – лишь слегка намекнуть на мое совершенно невменяемое состояние. Подобного вихря ощущений я не испытывала ни разу в жизни!

Пришлось множество раз себе повторить, что все произошедшее – игра на публику, а Мирослав – прекрасный актер, который даст фору любому профессионалу, прежде чем я сумела прийти в себя.

Я на работе! И это нужно помнить, не забываясь! Иначе из этой истории я выйду с гораздо большими потерями, нежели уязвлённое самолюбие при расставании с Ульриком. Помни, Данка, свое место. И не вздумай влюбиться в этого треклятого орка!

Остаток праздничной ночи прошел для меня как в тумане. Я всеми силами пыталась игнорировать Мирослава, не таять от его теплых улыбок, не ловить каждый брошенный в мою сторону взгляд. А он, будто нарочно, старался лишний раз ко мне прикоснуться – приобнять, скользнуть кончиками пальцев по ставшей жутко чувствительной коже, невзначай прижаться губами к волосам. Когда он ко мне склонялся, чтобы что-нибудь сказать, я жадно вдыхала его чуть уловимый запах, в который раз кляня себя за слабоволие. Все бы сокровища мира пожертвовала бы за право в этот момент впиться поцелуем в эти упрямые губы.

Фейерверк я банально пропустила, сконцентрировавшись вся на касании рук Мирослава, который во время красочного шоу обхватил меня за талию и прижал спиной к своей груди. Ощущала его дыхание, биение сердца. Каждой клеточкой впитывала вибрации голоса.