А в трактире после рокового выстрела творилась настоящая вакханалия, будто армия Маггота вырвалась из своих замурованных богами подземелий наружу и решила свести бедного Нистрама с ума. Он сидел весь бледный, казалось, уже протрезвевший, держал на руках окровавленную голову Альмы и гладил её пропитанные гемой волосы. Закончились уже и слёзы, и глотка его охрипла от диких завываний, он просто сидел весь холодный, глядя в никуда и слушая лишь хохот и восторженные крики наёмников Велеона, разбогатевших сегодня на порядок. Тот же никак не унимался, упиваясь собственным моральным уродством: бросил съеденное наполовину яблоко, глянул на беднягу Нистрама и воскликнул:

– Предложи мне кто-нибудь поспорить, я бы, скорее, желающего заключить пари послал к чёртовой матери, нежели стал вытворять подобные фокусы. Возможно, кто-нибудь и смог бы, но пьяным, да с такого расстояния… – наёмник помотал головой, а Нистрам тут же взглянул на Велеона, будто пытаясь сжечь того взглядом. Тот же пожал плечами и сухо добавил в конце, – это невозможно.

– И трезвым-то никто не сможет! – почти вторил ему принёсший пистолет ландскнехт.

– Но это уже не так важно, – развёл руками Велеон и рассмеялся, – ибо ты нам задолжал сегодня столько денег, что расплачиваться, наверно, до старости будешь. Одно только интересно, щенок… – почесал подбородок, – как отрабатывать будешь? Ртом или жопой?

Наёмники снова стали хохотать, уже почти катаясь по полу от смеха. Когда притихли, Нистрам дрожащим от переполнявших его ненависти и внутренней боли голосом, как одинокий маленький козлик, зашедший в лес к голодным волчарам, блеял:

– Да как вы смеете в час такой скорби спрашивать меня о деньгах?!

– Мы теперь с тобой можем делать всё, что захотим, лордик. Долги ведь нужно возвращать, не забывай. Если не отдашь, то не убьём, но и не отпустим. Зато мучиться тебе придётся долго… – протянул звук «о», дабы ярче показать, в какую передрягу попал бедняга Нистрам.

Внезапно раздался выстрел. Следом все находившиеся в здании услышали треск упавших на пол осколков разбившейся бутылки – её уронил один из ландскнехтов за самым дальним от выхода столом испугавшийся не на шутку от такой неожиданности. Потом повернулись в сторону выстрела и увидели около входа Реммета, засовывавшего пистолет, за которым он вышел, за пояс. Следом он тут же достал два и прицелился в наёмников. Невероятно, но с той же позиции, что Нистрам, инквизитор попал в лежавший на столе помидор, находившийся на столе, где сидел тот самый вояка, уронивший бутылку. Расстояние было в полтора раза более дальнее от стрелка, нежели то, где стояла Альма с яблоком на голове. Тот наёмник, что принёс пистолет для Нистрама, шокировано обернулся и взглянул на Реммета.