– На то есть причины. Этот бросок из настоящего в прошлое и обратно. Ты прожила нелегкий год.

Галлоглас прижался подбородком к макушке Дианы. Пусть она и львица Мэтью, но даже львам иногда нужно приклонять голову, закрывать глаза и отдыхать.

– Никак это Корра?

Диана заметила на руке Галлогласа татуировку, изображавшую хвост ее драконихи. Это открытие заставило самого Галлогласа вздрогнуть.

– И куда ведет ее хвост?

Галлоглас не успел удержать Диану: она задрала рукав его футболки. Глаза Дианы широко раскрылись.

– Ты не должна была это видеть, – сказал Галлоглас.

Он отстранился и торопливо опустил рукав.

– Покажи.

– Тетушка, думаю, нам лучше…

– Покажи, – повторила Диана. – Пожалуйста.

Галлоглас задрал футболку. Татуировки на его теле могли рассказать очень и очень многое, но жене Мэтью были интересны лишь несколько глав этой летописи.

– Галлоглас… надо же…

Чуть выше его сердца была изображена сирена, сидящая на камне. Ее простертая рука касалась левого бицепса Галлогласа. Сирена держала пучок нитей. Нити змеились по его руке, переплетались, изгибались, незаметно превращаясь в такой же изогнутый хвост Корры. Он вился вокруг локтя и далее соединялся с изображением тела драконихи.

У сирены было лицо Дианы.

– Такую женщину, как ты, тяжело найти, но еще тяжелее забыть. – Галлоглас опустил футболку.

– Давно? – Синие глаза Дианы смотрели на него сочувственно и с каким-то огорчением.

– Четыре месяца.

Галлоглас умолчал, что это изображение было последним в цепи схожих изображений, которыми он покрывал кожу над сердцем.

– Я не это имела в виду, – тихо сказала Диана.