Mayday Mayday Mayday[36]

Mayday

Mayday

Mayday[36]

Она ждала сообщений от Галлогласа с тех пор, как Фиби уведомила ее о внезапном отъезде Маркуса. Тот вдруг сорвался и уехал среди ночи, ничего не объяснив. Сказал лишь, что летит к Мэтью.

Изабо и Галлоглас уже давно решили, что им нужен способ взаимного оповещения на тот случай, если события вдруг станут «грушевидными», по выражению ее внука. Менялись эпохи, менялся и способ. Сигнальные огни сменились шифрованными посланиями, написанными луковым соком. Затем настало время почтовых посылок, отправляемых без каких-либо объяснений. Нынче бабушка и внук пользовались мобильниками.

Поначалу Изабо скептически отнеслась к появлению устройства так называемой сотовой связи, но после недавних событий обрадовалась, что не забросила мобильник подальше. Вскоре после ее приезда в Орильяк Герберт отобрал красную коробочку в тщетной надежде сделать узницу более покладистой.

Телефон он ей вернул около месяца назад. Изабо добровольно согласилась быть заложницей, чтобы удовлетворить ведьм и устроить публичный спектакль, показывая, какой властью и влиянием обладает Конгрегация. Герберт не питал иллюзий насчет того, что его пленница где-то проболтается и по обрывкам сведений он сумеет найти Мэтью. Однако он был благодарен Изабо: роль свою она играла виртуозно. С первых минут появления в доме Герберта она вела себя как образцовая заложница. Возвращение ей телефона он обставил как награду за хорошее поведение, но Изабо догадывалась об истинной причине. Герберт просто не знал, как отключить ее многочисленные звуковые напоминания, звучавшие на протяжении дня.

Изабо нравились эти напоминания о событиях, изменивших ее мир. Один сигнал звучал около полудня в память о ее освобождении. Тогда Филипп с солдатами ворвались в башню, где она томилась, и Изабо ощутила первые проблески надежды. Другой сигнал напоминал ей о времени, когда Филипп впервые признался ей в любви. Это было рано утром, за два часа до восхода солнца. Мэтью она сделала вампиром в три часа пополудни, обнаружив его искалеченным и умирающим в недостроенной церкви Сен-Люсьена. Телефон напоминал ей и об этом. Еще одно напоминание, самое страшное: 13:23 – время, когда Мэтью выпил последние капли крови из истерзанного тела Филиппа, оборвав его страдания… Были сигналы, напоминавшие Изабо о смерти Хью и Годфри. Телефон оживал в час, когда у Луизы впервые проявились признаки бешенства. Время, когда стало ясно, что болезнь не затронула Маркуса, тоже было отмечено. Помимо семейных событий, в память красного мобильника были заложены важные исторические события: например, время рождения королей и королев, с которыми Изабо когда-то дружила; войны, где она сражалась и победила, и битвы, проигранные ею, невзирая на тщательную подготовку.