– Ты права, – согласился Мэтью, поворачивая ручонку сына в разные стороны. – Немножко от тебя, немножко от меня. Отчасти ведьма, отчасти вампир.

– И все наши, – резюмировала я, целуя мужа в губы.

– У меня родились дочь и сын, – сообщил Болдуину Мэтью. – Ребекка и Филипп. Оба крепкие и здоровые.

– А их мать? – спросил Болдуин.

– Диана на удивление гладко прошла все стадии родов.

У Мэтью и сейчас дрожали руки, стоило ему вспомнить о тяготах, выпавших на долю его жены.

– Мои поздравления, Мэтью. – В тоне Болдуина не было ни малейшего оттенка радости.

– Что-то случилось? – хмуро спросил Мэтью.

– Конгрегации уже известно о рождении близнецов.

– Каким образом? – насторожился Мэтью.

Должно быть, кто-то пристально следил за домом. Либо вампир с невероятно острым зрением, либо ведьма, наделенная особо острым чутьем.

– Откуда нам знать? – устало произнес Болдуин. – Они готовы приостановить обвинения против вас с Дианой в обмен на возможность осмотреть близнецов.

– Этому никогда не бывать! – заявил Мэтью, чувствуя, как в нем вспыхивает гнев.

– Конгрегация всего лишь хочет узнать, что собой представляют малыши, – бросил Болдуин.

– Наших детей. Филиппа и Ребекку Диана родила от меня.

– Этого никто не оспаривает… при всей невероятности их рождения, – сказал Болдуин.

– Тут без Герберта не обошлось.

Интуиция подсказывала Мэтью, что Герберт был важным связующим звеном между Бенжаменом и поисками Книги Жизни. Он годами манипулировал политикой Конгрегации и наверняка втянул в свои махинации Нокса, Сату и Доменико.

– Возможно. Не каждый лондонский вампир является чадом Хаббарда, – напомнил Болдуин. – Кстати, Верена не оставила намерений отправиться шестого декабря на заседание Конгрегации.