– Мэтью говорил, что пока слишком рано волноваться.

Я уткнулась носом в шею Ребекки, с наслаждением вдыхая ее сладкий младенческий запах.

– Откуда Мэтью знать? – фыркнула Марта. – Он отец, а ты мать.

– Ему это может не понравиться, – сказала я, догадываясь, куда клонит старая вампирша.

– А ему понравится, если она умрет? – без обиняков спросила Марта.

И все равно я колебалась. Если послушаться Марту и проявить своеволие, не советуясь с Мэтью, он придет в ярость. Но если я спрошу, как он оценивает состояние нашей дочери, он скажет, что Ребекке ничего не угрожает. Возможно, ее жизни действительно ничего не угрожало, однако она не производила впечатление очень уж здорового и счастливого ребенка. Ее отчаянные крики разрывали мне сердце.

Если внять намекам Марты, своевольничать нужно в отсутствие Мэтью, иначе я лишь все испорчу.

– Мэтью до сих пор на охоте? – спросила я.

– Насколько я знаю, да.

– Тише, малышка, не кричи так громко. Мамочка сейчас тебя покормит, – пробормотала я, садясь к очагу и одной рукой расстегивая рубашку.

Я приложила Ребекку к правой груди. Дочь мгновенно обхватила губами сосок и со всей доступной ей силой принялась сосать. Молоко капало из уголка ее ротика, а хныканье превратилось в протяжный вой. Ее было легче накормить до появления молока, как будто молозиво организм Ребекки переносил лучше.

Вот тогда-то я впервые и забеспокоилась.

– Держи. – Марта протянула мне тонкий острый нож.

– Обойдусь без ножа.

Я переместила Ребекку к плечу и похлопала по спинке. Малышка шумно отрыгнула, и по мне потекла струйка белой жидкости.

– Ее желудок не может переваривать молоко, – сказала Марта.

– Тогда посмотрим, как ей понравится другое угощение.

Я прижала голову Ребекки к своей руке и ногтями царапнула по мягкому шраму на левом локте. В том месте я предлагала ее отцу отведать моей крови. Я ждала, пока из вены потечет красная жизнетворная жидкость.

Ребекка мигом умолкла и замерла в напряженном ожидании.

– Так ты этого хочешь?