Кого только в лесничество не заносит. В том числе – и антикваров. Семен Семенович Новорецкий как раз антикваром и был. Ну и евреем, да.

Только в Израиль его не тянуло, ему и здесь неплохо было. Ездил по району, договаривался, там – захоронение, здесь дома под снос, тут старушка, которая племянничку фамильные вилки завещала – хватало и на покушать, и на запить. При чем тут Петр Воронов?

Так лес же!

После Великой Отечественной в наших лесах на что только не наткнешься! Да и до нее, и после – сколько и кого по нашим лесам гуляло! Кому и наткнуться, как не леснику?

Постепенно договорились, подружились, и вот уже лет пятнадцать, как бы не больше, Петр подбрасывал Сене интересные находки. То костяные иглы, то какие-то монеты, то старое оружие…

Миллионов на таком не сделаешь, но чтобы дочку в город отправить учиться – вполне. Да и помогать ей время от времени – тоже.

А почему навар?

Так маленькая Яна не могла произнести слово "антиквар". А слово "навар" – смогла. И поди ж ты, прилепилось! Намертво!

– А когда он приедет?

– Так сейчас и узнаем. У тебя ни одной фотографии нет? С твоей добычи?

Анна надула губы. Но телефон достала и потыкала пальцем.

– Сейчас перешлю.

Пискнул телефон Петра.

Потом сообщение улетело к Сене-Навару.

А через пять минут телефон затрезвонил так, словно из него живого платы выдирали.

– Слушаю?

– Петька!!! ГДЕ!!!?

Орал Сеня так, что его бы в Израиле без всякого телефона услышали.

– Где-где… ты вопрос неправильно ставишь.

– А как правильно? – опамятовал Сеня.