А потом началась самая настоящая боль.
Игровая почта давала возможность пересылать друг другу предметы, но объем каждой посылки ограничивался одним наименованием. В результате следующие минут тридцать я бродил по лишенному жизни подземелью, выполняя одни и те же монотонные действия. Взять лежащую на камнях шмотку, горько вздохнуть, отправить находку Фортиноксу, успокоить негодующего попугая, повторить…
– Чертов барыга.
– Гррабеж!
Большая часть лута не представляла из себя ничего выдающегося, однако божественные сапоги, реликтовый меч и несколько золотых рун оказались именно той вишенкой на торте, отдавать которую в чужие руки было весьма обидно.
– Карраул, – тоненько пискнул Флинт, наблюдая за тем, как обвешанная кучей резистов обувь улетает в казну «алкашей». – Пиастрры. Гррабеж.
– Не трави душу, синий…
Закончив тягостные манипуляции, я собрал валявшееся под ногами золото, нашел среди камней одинокую мифриловую монетку, скинул на торги выбитый из четырех последних химер шмот, а затем подошел к оставшемуся без внешней охраны святилищу и начал рассматривать белоснежные стены.
То, что местный босс уцелел во время устроенной мною диверсии, казалось очевидным. Разумеется, если этот босс вообще существовал.
– А слетай-ка ты, друг, на разведку.
– Опассноссть.
– Давай, птица. Маскировку не забудь.
Флинт одарил меня сердитым взглядом, но все же спрыгнул с плеча и улетел вперед, бесследно растворившись в полумраке. Несколько минут прошло в напряженном ожидании, но миссия закончилась успешно, питомец вернулся на свое любимое место, после чего безапелляционно заявил:
– Врраги. Четырре.