Тем более что пройдёт масса времени, приедет Агата, сам Реймонд выучится, может, он доберется до сокровищницы деда и наймёт пару мастеров в помощь, неважно. Главное, что у него будет время, деньги, помощники — всё то, чего нет сейчас.

— Хм, — задумчиво изрек Гарриш, — мне казалось, Агостон, что вы будете возражать. Вы столько сил приложили, для укрепления дорог и ущелий.

Реймонд мысленно выругался, но отступать было некуда.

— Неважно, кто будет строить — главное, чтобы было надежно и безопасно для людей. Я же могу объезжать места стройки, но раз Ранфия и Ойстрия будут тянуть дорогу одновременно, мне придется проводить в разъездах практицески всё свободное время.

— Ваше время будет оплачено, Агостон, — кивнул Гарриш.

Реймонд растерялся на мгновение — а как же экономия, но король тут же перешёл к ней.

— И я думаю, вовсе не обязательно ездить каждый день вдоль всей стройки, утомительно и бессмысленно. Раз, там, в десять дней, в две недели, как у вас будет свободное время, проехаться туда-сюда, оценить крепость склонов, постройку дороги, не используют ли наши соседи какую магию. Заодно напомнить им своим видом, чтобы не замышляли чего плохого, а то память у сильных и жадных обычно короткая. И чем сильнее они и жаднее, тем короче.

Реймонд молчал, да и что тут можно было сказать? Не повезло немного Перпетолису, оказались горы и горцы зажаты между двух сильнейших держав нынешнего времени. Раньше ещё Намрия выступала, но теперь грызлась сама с собой. Поневоле начнешь понимать позицию кронпринца: уж лучше быть частью чего-то, чем вообще исчезнуть с лица земли.

И грань, спасающая от уничтожения, — он, студент-недоучка, изображающий деда и «надувающий щеки».

— Мне кажется, они не будут пробовать ницего явного, — сказал Реймонд, отходя от вспышки ненужного пафоса, ударившего в голову, — ницего заметного.

— Гиозо тоже так считает, — удовлетворенно кивнул король. — Разговоры с моими подданными, внедрение своих агентов, слухи, ещё попытки повлиять на князей, а также экономические войны. Возможно, и вооруженные выступления, но уже потом, когда они будут уверены, что купили тут всех, что никто не встанет на защиту свободы и родных гор.

Реймонд мысленно успокоенно выдохнул. Годы, если не десятилетия, пройдут до того момента, да и сам Гарриш соображал в этих делах, так что можно было пока и не думать о столь отдаленном будущем, сосредоточиться на текущих проблемах.

— И поэтому я хотел попросить вас, Агостон, о ещё одной услуге, — доверительно сказал Гарриш.

— Я не силён в экономике, — честно ответил Реймонд, — как-то не было нужды.