— Что такое? — спросила у него Трисса.

— А? — Пар как будто только что очнулся. — Ничего.

— Точно?

— Ага.

Никто из нас не стал его расспрашивать, но я догадывался, в чем дело.

— Съешь хоть чуть-чуть. — Не думал даже, что когда-нибудь скажу это Пару.

— А? Нет, не хочу.

Мир явно перевернулся.

— Т-трисса, ты Корнелию не видела?

— Она…

— Так они ж с Гавриусом болеют. — Вот кто меня за язык тянул? Трисса поджала губы и опустила глаза. Но хоть за Корнелию с Носатым можно было не волноваться. Та странная болезнь как появилась, так внезапно и ушла.

— О-откуда ты знаешь?

— Да слышал по дороге.

По-моему, я разучился врать, а ведь раньше так хорошо получалось. Мне даже бабуля иногда верила. Ну, может, и не очень хорошо получалось… Оладка перепеченная! Ну, не умею я врать! Что же делать, что же делать? Я гляул на часы:

— Ого! Скоро урок начнется! Давайте быстрее.

Трисса встала из-за стола и, не дожидаясь нас, поспешила к выходу, а за ней, еле поспевая, увязалась длинноволосая одноклассница. Я хотел было спросить у Гэна, кто это такая, но он меня опередил:

— Т-ты вчера ходил?

— Куда?

— Н-ну, ты знаешь.

— А. Не-а. Не ходил.