– Гений, – воскликнул я с наигранным восторгом. – Чистый гений! Как вы до этого додумались?

– Слишком много вы тратите, – заявил он, целясь в меня указательным пальцем. – Со всем уважением, мастер Маддердин, но деньги что-то у вас не залёживаются... Вы должны доверить мне опеку над общими финансами.

– Общими? Ха, не премину последовать этому превосходному совету, – сказал я кисло, потому Риттер начал уже действовать мне на нервы.

Эти финансы были такими общими, что я их только добывал, а он только тратил. И подобное положение вещей я терпел, в принципе, только по одной причине. Я знал, что если бы Хайнц имел деньги, то не прятал бы их по карманам, а пригласил бы вашего покорного слугу на основательную попойку в сочетании с другими развлечениями. Такова уж была его щедрая натура, хотя жаль, что к ней не прилагалось богатство.

Драматург снова разлил вино по кружкам. Ну, не буду скрывать, мы пили в быстром темпе. Я всё больше и больше злился, что вино на меня вообще не действует.

– Могу спеть вам песню о принцессе Индре, которая давала всем окрестным пастухам… Хотите?

– Чего давала? – Спросил я без интереса.

– Что было хорошего, – засмеялся Риттер, поперхнулся вином и долго кашлял. Я не похлопал его по спине. – Плохо пошло, – прохрипел он наконец и вытер блестевшие от слюны губы. – Ну и? – спросил он через минуту весёлым уже голосом, хотя и по-прежнему немного хрипло. – Про Индру? Вы быстро выучите припев…

– Гвозди и тернии! Откуда я беру столько терпения?! – Рявкнул я.

– Как там было? – Риттер, казалось, не обращал на меня внимания.

– Телом была как снег бела, вся дрожала, когда её палкой угощали, – затянул он сдавленным голосом

– Если это провансальская песенка, то я польский воевода, – сказал я.

– Ну, эта как раз моя, – проворчал он и начал выбивать пальцами ритм на столешнице, одновременно бормоча что-то себе под нос.

– Как раз, – фыркнул я. – Занимайтесь лучше драмами. – Я махнул рукой. – И так не сравнитесь с Педро…

– Педро Златоуст? – спросил он, поднимая взгляд. – Знаете его?

– Знаю, – ответил я, поскольку знаменитый бард некогда имел передо мной долг благодарности, который ему удалось погасить с лихвой.

– Он сейчас здесь, – сказал Риттер, а прозвучало это как «онщаззесь». Наверное, он был более пьян, чем я думал. – Карьеру делает... – возмутился он. – Рифмоплёт... – добавил он насмешливо.

– Это в вас говорит зависть…

– Куда-а там. – Он замахал рукой так быстро, что я едва успел убрать кружку, которую в ином случае он неизбежно смахнул бы рукавом. – Вы знаете, что он потерял глаз?