Мы посмотрели друг на друга. Настя улыбнулась и сказала:

— Show must go on.

— Йес, ит из. — ответил я, и мы начали представление.

Первым под замес попал несчастный Нару муш, неутомимо нарезающий круги вокруг лодки. Наша ослепительно белая секира, ставшая теперь намного острее и сокрушительней, чем прежде, несколько раз со свистом разрезала воду с обеих сторон от катера. Сопротивления мы не ощутили никакого. Палуба под ногами покачнулась от оглушительного воя, оборвавшегося на самом своем пике, а потом из-под днища идеальным кругом начало быстро расползаться багровое пятно. Когда его радиус достиг метров пятидесяти, показался и сам речной змей, а точнее то, во что он превратился. То тут, то там из потемневшей от крови воды начали всплывать фрагменты тела божества речных вод, словно огромный белесый сервелат, нарезанный толстыми кусками. Самой последней всплыла безглазая голова с обиженно раскрытым ртом.

Но все это мы разглядели позже. Сейчас останавливаться было нельзя, поэтому следующей нашей целью стала авиация Ануннаков.

Мы дружно взметнули секиру вверх, разгоняя и щедро вливая в нее убийственную энергию, которой было у нас с запасом. Белое изогнутое лезвие описало идеальный полукруг и врезалось в бок правого корабля, со страшным скрипом проскрежетало по всему его брюху, высекая снопы искр, и уже на излете, но все равно достаточно сильно ударило второй летательный аппарат. Это было не так легко, как с Нару мушем, мы еле-еле удержали наше оружие в «руках». Отдача отозвалась резкой болью в висках и мгновенной слабостью во всем теле.

Но это того стоило. Правый корабль отбросило вверх и влево метров на двести. Он подлетел, красиво вращаясь, а протянувшаяся через все его днище трещина от нашего удара начала быстро раскрываться, и когда огромный голыш стал терять скорость и высоту, находясь уже не над водой, а над полосой прибоя, раздался знакомый гулкий звон, и аппарат Ануннаков, треснув, словно переспелый арбуз, развалился на две неровные половины. Одна из них тяжело врубилась в береговую линию, чуть не придавив Дятла, так и застывшего на своей позиции, а вторая, вращаясь еще быстрее, пролетела дальше метров на сто и снесла вершину ближайшего холма, полностью скрывшись за ним в облаке взметнувшейся вверх багровой пыли. Никаких взрывов и огня мы не увидели. Работали эти аппараты явно не по принципу двигателя внутреннего сгорания и, скорее всего управлялись дистанционно, поскольку воплей гибнущих пилотов так и не раздалось.

Левому кораблю досталось намного меньше, но и этого хватило, чтобы убрать его с доски. Мощный удар нашей секиры пришелся ниже центра тяжести и развернул эту громадину на девяносто градусов по вертикали, так, что округлый нос ее теперь уставился в воду, и она медленно, но обреченно начала снижаться. Из трещины в боку ярким фонтаном сыпались и сыпались искры. Нос корабля коснулся поверхности реки примерно посередине между нашей лодкой и берегом, а потом летательный аппарат медленно и торжественно скрылся под водой, попрощавшись с миром чередой огромных пузырей воздуха, громко булькнувших на месте погружения через несколько секунд.