Хотя, здесь я может и перегибаю в своем самобичевании, все-таки родительская любовь — это немного другое. Сложный вопрос…

Зато по поводу вышеперечисленного — все истинная правда. Откровение о самом себе, постепенно копившееся во мне еще там, в Аквариуме, но вдруг обретшее плоть мыслей здесь, рядом со спящей Настей.

Да и на Лешего я совершенно зря окрысился. Что бы он там не говорил, живы мы, только благодаря ему. Так что не орать надо, а в ноги кланяться…

Вот такое духовное прозрение…. Неприятно, противно, зато честно. И еще — очень неожиданно. Наверное, сказался дикий стресс, когда я думал, что потерял Настю. Активировал мозг, заставил наконец абсолютно трезво взглянуть на себя со стороны в правильном ракурсе, подаренном мне теми ресурсами, что пылились за преодоленными барьерами подсознания…

Сидел так, закрыв глаза, минут десять, осознавая каким дерьмом я был раньше, насколько неправильно жил и воспринимал мир вокруг… Как ни странно, мне стало легко и хорошо. Наверное, от понимания того, что все дело в самом себе, а не в других. Других изменить под свои хотелки невозможно, а вот работать над собой очень даже можно. Бесконечно и плодотворно. Я этим, в принципе, уже год как занимаюсь…

Наконец, вернулся к костру. Леха оторвал взгляд от пламени и посмотрел на меня так, словно это он только что провел у меня в душе моральную ревизию, а не я сам. Понимающе усмехнулся, потом спросил:

— Ты поспать-то не хочешь, черепашка-ниндзя? Сколько суток на ногах?

— Не помню. — ответил я. — Около четырех вроде…

— То есть, опять пытать меня пришел?

— Нет. Просто сказать, спасибо. Поздновато, конечно, через три дня…

— О как! — радостно удивился Леший. — Молодец! Растешь, Егорка! В себе поковыряться тоже бывает полезно. Эволюционировать духовно — это хорошо. Только в меру, конечно… А то можно такого в себе накопать, что только пулю в лоб потом.

— Нет. — покачал я головой. — Мне пулю в лоб нельзя. У меня невеста на сносях. Ответственность и все такое…

Тот заржал и ненадолго стал самим собой. Превратился в того самого Леху, с которым мы плечом к плечу валили Уродов и топтали пыльный асфальт в Аквариуме.

Наконец замолчал. Снова уставился на огонь, глаза стали нездешними и пустыми, словно он тоже отправил душу в полет, оставив тело здесь. Я устало привалился спиной к здоровенному прохладному камню, завороженный танцем горячих ярких лепестков, вытянул ноги и застыл. Мне было все равно. Пусть летает, где хочет…

Звенящую ночную тишину нарушал лишь громкий треск сгорающих веток, высекающий из костра снопы искр, и пронзительные крики какой-то доисторической птицы, изредка доносившиеся из лесной чащи. А может и не птицы. Интересно, динозавры уже вымерли? Я, когда в облаках витал, все больше человеков пытался обнаружить… Я закрыл глаза и тут же начал проваливаться в сон. Однако, уснуть не получилось. Быстро вернувшийся из неведомых далей Леший громко сказал: