Кузьмин от переизбытка чувств даже попытался схватить меня за плечо, но его рука соскальзывала с доспеха, а я, не обращая на это внимания, пытался себе представить всю картину целиком: оба сына Ивана, получается, унаследовали его возможности. Если не я, то тот же самый Лебедев или его подчиненные обязательно об этом доложат или Пафнутьеву, или сразу моему отцу, а уж когда об этом узнают мои царственные дед с бабкой, а узнают они обязательно… обоих младших Кузьминых тут же заберут в Кремль для развлечения и нужного развития великой княжны Елизаветы Александровны.

– Ваше императорское высочество! – продолжил настойчиво шептать Иван. – Не погуби! Возьми двух малолеток под свою опеку, пусть в особняке живут! Не дай забрать их в Кремль! Я знаю, ты можешь! Все для тебя сделаю!

– А кто недавно от подобного предложения нос воротил? – «нахмурился» я.

– Дурной был, не видел всех перспектив…

– А сейчас, значит, перспективы поражают новизной? Так получается?

– Получается так… Виноват… – он на мгновенье опустил глаза, а потом опять посмотрел на меня просяще. – Царевич, по гроб жизни тебе обязан буду и сыновей клянусь в том же ключе воспитывать.

– Обещаю подумать, – кивнул я и открыл дверь. – Решение приму после общения с Прохором, с которым советую на эту тему пока не разговаривать.

– Будет исполнено, ваше императорское высочество…

На самом деле я все для себя практически уже решил, но «помариновать» строптивого колдуна в воспитательных целях все же стоило, да и пора было отучать себя действовать под воздействием сиюминутных эмоций и брать подобного рода паузы «на подумать». Кроме того, стоило обязательно посоветоваться с воспитателем, тот будет явно доволен таким моим «взрослым» поведением, да и плохого не присоветует.

Не знаю, сколько времени занял наш разговор с Кузьминым, но университетские друзья меня дождались, а Долгорукий, после того как мы поздоровались, даже решил пошутить:

– Что так долго из машины не выходил? Совсем в универ не тянет?

– Извините, вопрос срочный решал, – улыбнулся я. – А почему не удивляетесь, что я не в училище?

– Алексей, Москва – большая деревня, – отмахнулся Андрей. – До Анны еще вчера вечером слухи из училища дошли, что ты обратно к нам возвращаешься.

– Кто бы сомневался, – усмехнулся я. – Пойдемте уже, а по дороге новости из своей студенческой жизни расскажете…

Рассказывал в основном Долгорукий, Наталья с Анной добавляли уж совсем несущественные мелочи, а Инга так и вообще молчала – я чуял, что ей, во-первых, до сих пор не по себе после всех этих событий в ее родном особняке, а во-вторых, она элементарно не знала, как себя вести в моем присутствии. Такое поведение подружки не осталось незамеченным Шереметьевой: