Скольких бы людей Брат ни спас в Тималао, каких бы чудес ни совершил в Кунг-Харне, погибших все равно было больше, чем выживших. И эти несчастные мертвецы тянули руки к живым, хватали их за плечи, в надежде то ли утянуть в бездну, то ли самим подняться из нее.

Однако кому, как не некроманту, укрощать мертвецов? И Брат справился!!!

Из каких глубин Мрака извлек он этот страшный ритуал? Зловещие цепи, безжалостно сковывающие волю, изломанные линии Знака, неудержимо увлекающие взгляд в бесконечность, рвущий нервы речитатив. Цветное пламя, перемигивающееся в непонятом ритме, белый дым, завивающийся тонкими усиками и начисто игнорирующий направление ветера. Заклинатель взывал к духам и те не могли не прийти.

Саиль и сама видела их тени, отнюдь не размытые, но какие-то неправильные, изломанные. Призраки путались в дымных ловушках, шарахались от вспышек цветного пламени и тянулись, тянулись к живым. Казалось, они — воплощение ненависти и смерти… а на самом деле, им просто хотелось любви. У Саиль даже слезы на глаза навернулись.

Откровение обрушилось на людей как зимний шторм, начисто смывая бастионы здравого смысла. Оказалось, что все умершие, проклятые и забытые пребывают где-то рядом и им еще можно помочь! Следовало немедленно начать нужные ритуалы, ведь на кону стояло посмертие близких!!! И что характерно: все необходимое бывшие подданные империи знали и умели, несмотря на душные объятья Уложения, просто не отдавали себе в этом отчет. Замысловатые наговоры-считалочки, количество и цвет ниток в ритуальных узелках, куплеты величальных песен и четкое понимание, сколько и каких свечей должно гореть на алтаре, демонстрировал почти каждый. Особенно усердствовала родня какого-то императорского рыцаря, выселенная на Хон’Коа-то подальше от пастырских глаз (в некотором роде — клан). Потому что характер у черных, конечно, не мед, но своих предков они очень даже уважают (особенно, если вспомнить про личей) и все прежние обычаи тщательно сохранили (как бы во избежание).

Торжественно-хаотичное действо неумолимо втягивало на свою орбиту ингернийских матросов и волшебников (Превратиться в источник радости? Без проблем! Кто может быть более радостным, чем гуляющий на халяву черный маг?) Капитан дал добро, на столах появился алкоголь, после чего жизнь полюбили даже законченные мизантропы. За помин, за упокой, за будущую встречу, а там глядишь — почтенные отцы семейств отплясывают, как молодые, а две дамы столичного полусвета, которым полагалось падать в обморок от близости тронутого порчей, заинтересованно хихикают в объятьях колдуна, ведущего свой род от кошачьих.