С другой стороны — неподвижность.

Ее нога не подпрыгивала. Она всегда сидела идеально, как камень, якорь. Спокойная, тихая и безопасная.

Я снова увидела лицо Элоиз рядом с лицом ее отца, и хоть они были похожими, были и отличия, и я задумалась. Если что-то было от него, то…

Что было от нее?

Отражение в серебряной тарелке снова изменилось, вернулось мое лицо — не Элоиз, ее отца или ее матери. Наконец-то, я узнала то, что искала. Веран уже заметил бы, если бы он был тут. Его взволнованный голос донесся с вершины горы:

«Начни с того, что у тебя есть».

Я оттолкнулась от пола, ребра пылали от боли. Я осторожно придвинула к себе лодыжку, осмотрела оковы. Замок не выглядел сложно — наверное, все оковы в тюрьме открывались стандартным ключом. Я посмотрела на дверь камеры. Скорее всего, там ключ был другим.

Я подняла тарелку, вытерла с нее капли вина. Я медленно встала на ноги. Кривясь, я сняла синий жилет, который для меня купил Веран, и опустила его на свое плечо. Цепь на моей лодыжке звякнула, когда я подошла к двери. Я прислонила голову к прутьям и посмотрела на коридор. В двадцати шагах от меня было видно скрещенные ноги стражницы в круге света от лампы с зеркалами.

— Эй, — позвала я. Мой голос отражался эхом от камня. Сапоги в коридоре дрогнули.

— Что? — голос стражницы был раздраженным.

— Ты оставила это послание? — спросила я.

— Что? — снова спросила она.

— Послание в еде было от тебя?

Стул заскрежетал по полу. Круг света подвинулся, стражница схватила лампу. Ее сапоги застучали по полу, она поспешила ко мне. Я подвинула тарелку в руках.

— Какое послание? — спросила она с тревогой. — Где? Покажи.

Она подняла ослепительную лампу. Я склонила голову к прутьям, чтобы их тени упали на мои глаза. Ее пальцы потянулись ко мне.

Я просунула блестящую серебряную тарелку сквозь прутья, наклонила ее, и луч отразился в лицо стражницы.

Она зажмурилась, и я бросилась, сжала ее протянутую руку и потянула между прутьев. Она удивленно вскрикнула, потеряв равновесие, но звук оборвался, я неловко согнула ее руку у прутьев. Она попыталась замахнуться лампой, но я встретила ее пальцы серебряной тарелкой. Лампа выпала из ее хватки, упала зеркалом на пол. Зеркало разбилась. В коридоре стало темнее. Я поймала другую ее ладонь, тоже сунула между прутьев, и она оказалась плечом к металлу, ее руки были пойманы в двух разных отверстиях. Прислонившись к ее согнутым локтям, я потянулась к ее поясу и вытащила нож. Я задела краем ее шею.

— Еще раз закричишь и пожалеешь, — сказала я ей на ухо.

Она скрипела зубами, вырывалась, но руки были повернуты так, что ей было неудобно. Я стряхнула синий жилет с плеча, хваля Верана за его вкус — мой старый протертый жилет порвался бы от минимального натяжения, а этот был плотным, вышитым. Я сжала нож зубами на миг, просунула запястья стражницы в отверстия для рук и плотно затянула.