— Мы дошли до зала записей, — запинаясь, сказала она. — И вошли. И Соэ сказала мне поискать в комнате печать, пока она заглянет в другую. Она вошла, и я слышала, как она говорила с г-госпожой Фалой, и Соэ сделала, как вы сказали, спросила о кольце, Наймах, сказала, что вы тут, и… я оставалась в другой комнате — мы не должны говорить со старшими слугами, и я осталась в другой комнате, искала бумаги, а потом раздался стук, вскрик и… — она закрыла лицо ладонями, все ее тело дрожало. — А потом стон… жуткий стон…

Я тряхнула ее за плечи, лед бежал по венам. Я пыталась заставить ее продолжить. Ларк смотрела на нее, все еще горбясь из-за боли в ребрах.

— Ты ее видела? — спросила Ларк, ее голос был спокойным, отличался от вихря в моей голове.

Ирена кивнула за своими ладонями.

— Я услышала, как хлопнула дверь, вошла, и она была на полу — ваша подруга — и кровь… — она вдохнула. — Я закричала. Не стоило, я глупо поступила, но не сдержалась. Это вызвало стражей, они нашли меня на коленях рядом с ней, я пыталась остановить кровь…

— Мертва? — спросила Ларк.

— Не знаю… вряд ли, но они утащили меня. Простите. Мне так жаль.

Я зажала рукой рот, отшатнулась от нее.

Соэ.

Фала.

Соэ, моя подруга… я отправила ее в сердце опасности. Я попросила ее сказать то, что подвергло ее опасности…

Фала.

Мое тело сковал шок. Ирена снова стала всхлипывать, а я посмотрела в глаза Ларк. В ее глазах был гнев.

— Глава слуг из Наймов, — сказала она. — И теперь она пытается скрыть следы.

Стражи убили бы Ирену без вопросов, решив, что она была виновна в преступлении, и тайна нападения на Соэ умерла бы с ней. Это все списали бы на хаос поисков Солнечного Щита.

Осколки воспоминаний вставали на места, детали, которые до этого были непонятными — кто-то смог пройти в покои Яно, чтобы оставлять письма шантажа, кто-то, кого даже слуги не видели, потому что не видели никого неожиданного. Кто-то смог сделать копию печати королевы, а потом ею подтверждать приказы. Кто-то имел доступ к записям о моем си-оке, смог анонимно доставить подделку влиятельному министру. У кого-то были шпионы, информанты, грубая сила — но не очевидного придворного, увлеченного своей важностью, этот кто-то был из слуг. Был готов рисковать всем, чтобы сохранить систему труда, которая создала свою иерархию среди слуг. Пока политики ругались и торговали человеческими жизнями, другое общество тихо организовалось, чтобы держаться за власть, данную слишком могущественным двором.

Фала устроила нападение на мою карету.

Фала приказала разрезать мой язык, недели держать меня в камере.