Он скользнул ладонью за мою шею и притянул меня, его спина прижалась к карете. Я прильнула к нему, мои большие пальцы были на его щеках. Крыс прильнул к нашим коленям, шумно дыша.

Шорох послышался у дверцы кареты. Я приоткрыла глаза.

— Вы знаете, что тут есть окна? — Элоиз выглядывала из кареты.

Веран вздрогнул и отодвинулся, опустил руки. Я улыбнулась и лениво потянулась, а потом отодвинулась от него. Он быстро пригладил тунику, его лицо пылало.

— Ну же, — Элоиз поманила нас. — Чтобы нашим родителям не приходилось делать вид, что вас не видно.

Я указала Верану идти первым. Он отодвинулся от кареты и покачал головой.

— Кошмар, — буркнул он, проходя мимо меня к дверцу. Я задела его пальцы, и он сжал мои на миг, крепко.

В карете было тускло после солнечного рынка. Родители Верана сидели в дальней части. Гетти спала на коленях королевы Элламэй, ее маленькие ножки терялись среди бахромы на сапогах королевы, босые ноги королевы были скрещены в лодыжках. Она приподняла бровь, глядя, как Веран садится рядом с ней, но ничего не сказала. Я поманила Крыса внутрь, а потом села рядом с Элоиз на скамье с нашими родителями.

Эта мысль все еще кружила голову. Наши родители.

Мои родители.

Стражи закрыли дверцу. Приказы отдали, и мы поехали вперед. Поездка была короткой — до порта — там мы сядем на корабль и поплывем на север.

Взрослые продолжили разговор, который вели до этого. Отец Верана, король Валиен, делал записи угольной палочкой на столике, раскрытом на его коленях. Они обсуждали нечто, что называли длительным незаконным подавлением, и после того, что я успела послушать в Каллаисе, я знала, что они обсуждали, как не дать черному рынку рабов появиться в пустыне снова. Я отклонилась, опустила ладони между колен. Я все еще ощущала себя не в своей тарелке в таких разговорах, когда этикет во всех мелочах и слова влияли на результат. Я почти на всех обсуждениях Сената молчала, пока они обсуждали будущее моквайцев и дорогу Феринно.

— Дорогу можно патрулировать, но работорговцы найдут другие пути для телег, — сказала королева Элламэй, король Валиен записывал угольной палочкой. — Мы не сможем следить за всей пустыней.

— Ключевым фактором будет уничтожение их убежищ, — сказала Мона. — Обрезать места, где они могли получать припасы и воду.

— Это тоже может быть сложным, — Веран многозначительно посмотрел на меня. — Люди в Феринно уже выдают сбежавших рабов в Пасуле и собирают награды. Города в пустынях будут главными местами, где работорговцы будут подбирать сбежавших. Если пытаться убрать убежища, нужно сначала запретить сбор наград. Может, назначить приговор за тех, кто выдаст сбежавших…