— Он более могущественная Сила, и нужно больше жертвоприношений, чтобы привести его в Наш мир, — ответил Михаэль. — Однако появление Шиутекутли ускорит его переход из обители ацтекских богов в Наш мир.

— Спасибо, успокоил, — огрызнулся я. Михаэль посмотрел на меня с удивлением, потом уловил иронию и кивнул.

Пламя на крыше взвилось еще выше. Вскоре повалил густой дым, и настоящее пламя соединилось с призрачным. Я не понимал, как люди могут находиться внутри здания. Может быть, Шиутекутли оберегает их от пламени, чтобы они могли продолжать жертвоприношения? Или, может быть, они будут делать свое дело, пока не угорят до смерти? Всегда находятся мученики, готовые пойти на смерть во славу тех Сил, которым они поклоняются.

Но лучше бы ацтеки проявляли свою набожность как-нибудь иначе.

Кавагучи прокричал что-то в полицейский эфирнет. В этих моделях сидят два разных бесенка, которые могут как принимать, так и передавать сообщения. Легат посмотрел на горящее здание, потом на нас с Михаэлем.

— Джентльмены, вам, случайно, не знаком хитайский иероглиф для обозначения слова «кризис»?

— Мне знаком, — сказал Михаэль. Я бы удивился, ответь он иначе. Он продолжал: — Он состоит из иероглифов «опасность» и «возможность».

Кавагучи, похоже, был удивлен и даже несколько разочарован тем, что какой-то бледнолицый так хорошо разбирается в восточных тонкостях.

— Именно так. А сейчас события как раз достигли критической точки. Если через несколько минут Уицилопочтли воплотится в той же мере, что Шиутекутли…

Да, тогда начнется настоящая потеха. Если это случится, Энджел-Сити попадет в такую беду, какой тут еще никогда не бывало. К сожалению, я не видел ни малейшего признака «возможности» — только «опасность».

— Я связался с архиепископатом Энджел-Сити, — сказал Кавагучи. — Они сделают все возможное.

— Очень разумный шаг, — Михаэль одобрительно кивнул. — Рим уже победил теночтитланских богов пятьсот лет назад. Если повезет, это произойдет еще раз.

Но меня такие соображения не убедили и не обнадежили. Испанцы, насаждавшие христианство в Ацтекии, были настоящими фанатиками, да они и не могли не быть таковыми, иначе у них не возникло бы подобного замысла. Ни за пять веков Церковь разжирела и обленилась. Теперь настоящие фанатики засели в «Шоколадной ласке», делая все возможное, чтобы воскресить старых ацтекских богов. «Баланс Сил», — подумал я и содрогнулся.

— Чего мы ждем? — спросил я у Кавагучи. — Что приедут заклинатели духов и прогонят Уицилопочтли обратно в Иную Реальность, пока он еще не вполне проявился?