Андрей встал.
— Помнится мне, — сказал он, отворачиваясь от Маши, — в школе по геометрии учили, что через точку можно провести множество прямых.
— И что?
— А то, что я и есть та точка, через которую проходят эти миллионы прямых.
Андрей обернулся. В тусклом свете настенного бра он сделался каким-то до жути неузнаваемым. Маша секундой позже поймала себя на том, что боится. Сердце бешено колотилось о ребра. А голове отдавалась нескончаемое «тук-тук-тук…»
— Так каково твое решение? — голос Андрея, казалось, заполнил все вокруг.
— Я… я… я не знаю. Хочу подумать, — растерялась Маша.
— У тебя нет времени. Решай сейчас, — приказал Андрей.
«Решать? Что он хочет? — Маша забилась в угол дивана. — Он точно не мой Андрей!»
В голову лезла и прочая чушь. Голоса разума слышно же не было.
Почему-то вдруг вспомнился Баюн и его фраза: «Наши мысли тянутся куда-то к цели по одной линии, среди потемок, и, ничего не осветив, не прояснив ночи…»
Нет! Я не хочу идти, — вдруг четко осознала Маша.
Андрей, казалось, услышал ее мысли. Он вдруг неожиданно тяжело вздохнул и вышел вон…
73.
73.