— О сфинксе. Сам загадка, да еще и загадки загадывает…
— О сфинксе. Сам загадка, да еще и загадки загадывает…
— А сколько тебе лет? — подошел ближе Баюн.
— А сколько тебе лет? — подошел ближе Баюн.
— Чьих? Земных?
— Чьих? Земных?
Кутх усмехнулся.
Кутх усмехнулся.
— Скажу тебе, что мой Архитектор уже давно уступил место следующему поколению.
— Скажу тебе, что мой Архитектор уже давно уступил место следующему поколению.
— Так ты должен был тогда еще застать «войну ангелов».
— Так ты должен был тогда еще застать «войну ангелов».
— Что застать? — не понял Кутх, отвлекаясь от разглядывания шедевров древнего искусства. Сообразив, он ответил: — Мы называли эту войну — «войной великих пешек». С одной стороны Велиар, с другой Михаил. Битвы тогда были жуть какие кровавые. Архитекторы всегда вели слишком жестокую Игру. А фигуры даже не понимали, какой цели служат.
— Что застать? — не понял Кутх, отвлекаясь от разглядывания шедевров древнего искусства. Сообразив, он ответил: — Мы называли эту войну — «войной великих пешек». С одной стороны Велиар, с другой Михаил. Битвы тогда были жуть какие кровавые. Архитекторы всегда вели слишком жестокую Игру. А фигуры даже не понимали, какой цели служат.
— Велиар по твоему был более достойным, нежели Михаил?
— Велиар по твоему был более достойным, нежели Михаил?
— Удивительное дело: иногда самые верные адепты оказываются отвергнутыми… Архитекторы его не поддержали. Ибо, как когда-то произнес потом один из них — Джа, что он: «…не устоял в истине, ибо нет в нем истины».
— Удивительное дело: иногда самые верные адепты оказываются отвергнутыми… Архитекторы его не поддержали. Ибо, как когда-то произнес потом один из них — Джа, что он: «…не устоял в истине, ибо нет в нем истины».
— И где же сейчас Велиар?
— И где же сейчас Велиар?