Светлый фон

— О сфинксе. Сам загадка, да еще и загадки загадывает…

— О сфинксе. Сам загадка, да еще и загадки загадывает…

— А сколько тебе лет? — подошел ближе Баюн.

— А сколько тебе лет? — подошел ближе Баюн.

— Чьих? Земных?

— Чьих? Земных?

Кутх усмехнулся.

Кутх усмехнулся.

— Скажу тебе, что мой Архитектор уже давно уступил место следующему поколению.

— Скажу тебе, что мой Архитектор уже давно уступил место следующему поколению.

— Так ты должен был тогда еще застать «войну ангелов».

— Так ты должен был тогда еще застать «войну ангелов».

— Что застать? — не понял Кутх, отвлекаясь от разглядывания шедевров древнего искусства. Сообразив, он ответил: — Мы называли эту войну — «войной великих пешек». С одной стороны Велиар, с другой Михаил. Битвы тогда были жуть какие кровавые. Архитекторы всегда вели слишком жестокую Игру. А фигуры даже не понимали, какой цели служат.

— Что застать? — не понял Кутх, отвлекаясь от разглядывания шедевров древнего искусства. Сообразив, он ответил: — Мы называли эту войну — «войной великих пешек». С одной стороны Велиар, с другой Михаил. Битвы тогда были жуть какие кровавые. Архитекторы всегда вели слишком жестокую Игру. А фигуры даже не понимали, какой цели служат.

— Велиар по твоему был более достойным, нежели Михаил?

— Велиар по твоему был более достойным, нежели Михаил?

— Удивительное дело: иногда самые верные адепты оказываются отвергнутыми… Архитекторы его не поддержали. Ибо, как когда-то произнес потом один из них — Джа, что он: «…не устоял в истине, ибо нет в нем истины».

— Удивительное дело: иногда самые верные адепты оказываются отвергнутыми… Архитекторы его не поддержали. Ибо, как когда-то произнес потом один из них — Джа, что он: «…не устоял в истине, ибо нет в нем истины».

— И где же сейчас Велиар?

— И где же сейчас Велиар?