— В зависимости, как посмотреть, — проговорил он. — Ты давно «служишь»?
— В зависимости, как посмотреть, — проговорил он. — Ты давно «служишь»?
— По сравнению с тобой — мало.
— По сравнению с тобой — мало.
— По-твоему, я истинный Кутх? — он покачал головой. — Я лишь образ Архитектора.
— По-твоему, я истинный Кутх? — он покачал головой. — Я лишь образ Архитектора.
— Как и я, — поддакнул Баюн.
— Как и я, — поддакнул Баюн.
— Ага, — теперь Кутх улыбнулся уже по-настоящему. Он понял подоплеку сказанного.
— Ага, — теперь Кутх улыбнулся уже по-настоящему. Он понял подоплеку сказанного.
— Мы с тобой, — вдруг печально проговорил он, — давно стали неотъемлемыми функциями в этом огромном уравнении. — Тут он обвел рукой окрестности. — Мы и рождены были этими функциям. Гармонично влились в стройный ряд… а он, Михаил, вдруг стал тем исключением… Почему всегда должен родиться некто, которому дана власть изменить ход истории?
— Мы с тобой, — вдруг печально проговорил он, — давно стали неотъемлемыми функциями в этом огромном уравнении. — Тут он обвел рукой окрестности. — Мы и рождены были этими функциям. Гармонично влились в стройный ряд… а он, Михаил, вдруг стал тем исключением… Почему всегда должен родиться некто, которому дана власть изменить ход истории?
Говорил Кутх очень путано, перескакивая с одного на другое.
Говорил Кутх очень путано, перескакивая с одного на другое.
Баюн перестал любоваться храмом и повернулся к Кутху.
Баюн перестал любоваться храмом и повернулся к Кутху.
— Ты говоришь о Принцепсе?
— Ты говоришь о Принцепсе?
— О нем тоже, — кивнул Кутх.
— О нем тоже, — кивнул Кутх.