— Надеюсь, вы сможете пересмотреть свою позицию, Эстайос, — сказал священник. — Никто не может судить человека за его возможности. Если бы это было так, то любое существо должно быть осуждено, потому что все мы способны на преступление. Насколько нам известно, Дженис еще никому не причинила вреда.

— Но она ела человеческое мясо, — возразила Вилли. — Другой вендиго говорил, что она такая же, как и он, а мы знаем, что он был убийцей.

Ринальди передвинулся так, чтобы одновременно разговаривать с Вилли и не спускать глаз с Эстайоса и Харт.

— Мы так же знаем, что он был лжецом и, если Дженис ела человеческое мясо, то она совершила преступление и грех. Но грех можно простить, а преступление нужно доказать, и уж точно не судить единолично. Думаю, что она была под сильным влиянием Дэна Широи и не осознавала, что делала. Если она раскается, есть надежда простить ее за все.

— Раскается, — издевательски усмехнулся Эстайос. — Пока она вендиго, она будет жаждать человеческого мяса. Скажи, священник, можешь ли ты изменить ее в то, чем она была прежде?

Сердце Вернера забилось чаще, когда в него проникла надежда, но Ринальди отвернулся от Эстайоса, опуская пистолет дулом вниз.

— Увы, нет, — покачал головой священник. — Но я не могу позволить совершиться убийству, а это будет убийством, если вы уничтожите ее без доказательств, что она полностью ступила на путь вендиго. Хладнокровным убийством.

— Тогда убийства, которые она совершит, лягут на твою совесть.

Ринальди повел плечами, словно слова Эстайоса заставили его нервничать.

— Ее действия будут на ее совести. Как и ваши действия на вашей. Каждый человек должен делать свой выбор.

Каждое из, казалось, незначительных перемещений Ринальди, в результате, привело его к регенерационной койке Харт. Как только он оказался рядом с ней, он резко выхватил из ее рук пистолет. Кэтрин была слишком слаба, чтобы сопротивляться. Ринальди же отшатнулся от койки и отбросил пистолет подальше в угол.

— Как я уже говорил, я не хочу позволить свершиться убийству, — сказал он, на этот раз обращаясь к Харт.

Кэтрин откинула голову на подушку и стиснула зубы. Сэм еле услышал произнесенное ей ругательство.

— Хороший шаг, — сказал Эстайос. — Для священника. Спасибо, что избавил меня от хлопот.

— Я разоружил Харт не для вашего покоя, — огрызнулся Ринальди. — И я не устану повторять, что ваше решение — преждевременно. Дженис должна жить так, как велит ей совесть. Если она окажется слаба и станет уничтожать людей, я лично помогу вам избавиться от нее.

— Я не приму помощи от какого-то священника.