– Не изволю.

– Максимилиан! – раздался изнутри голос барона, – впусти.

– Да, ваше превосходительство, – ответил ему подпоручик и открыл дверь, отойдя в сторону.

Никитин злорадно улыбнулся и прошёл внутрь, позвав за собой Третьяка, который старался делать такой вид, словно все разборки его не касаются, и он здесь мимо проходил, но так уж вышло, что заблудился.

Барон полулежал на кровати, укрытый одеялом. Видимо, рана давала о себе знать, а после пережитого бегства и потрясения боль навалилась вдвойне.

Возле кровати по разные стороны стояли тумбочка с зажжённой настольной лампой и журнальный столик с кучей бумаг, а Бодриков, одетый в белую нательную рубаху, держал в руках желтоватый листок, испещрённый мелкими строчками.

При появлении гостей барон скомкал лист и бросил на небольшую латунную жаровню, на которой жгут письма. Такую Сашка в кино видел. Она, типа, удалить файл и отформатировать флэшку предназначена.

– Что хотели сказать? – устало спросил он, с прищуром глядя на вошедших в комнату парней.

– Это, вашество, – начал Никитин, подойдя поближе, – я тут покумекал немного.

Барон молча перевёл взгляд на Третьяка, а потом снова поглядел на Александра. Наверное, он уже устал бороться с безобразием, что сейчас творится, и разбор полётов произведёт позже, думалось Сашке.

– Я, это, уточнить хотел, – начал изъясняться парень, – Если здесь есть всякая паранормальная фигня, то может, получится и вашего сына отыскать при помощи сверхъестественного? Ну, вон Анька отжигает всякие приколюхи.

Барон опустил взгляд и некоторое время молча глядел на смятое письмо в жаровне. Лишь минуты три спусти он снова поднял глаза на парней.

– Я днём уже спрашивал у Аннушки, и у других провидцев тоже, – ответил Бодриков и сложил губы трубочкой. – Никто ничего не может сказать толком. Те, что из других городов, говорят, что он в нашем уезде. Аннушка пожимает плечами и говорит, что видит разрозненные картинки и не может понять, прошлое это или будущее. Да и ненадёжно оно. Нужно самим искать, а не надеяться на эфирные видения.

– Ну так, после того, как Аньке влепили картечью, она боится ошибаться. Девку-то белобрысую она лишь перед самым выстрелом сбросила с прицельной линии.

– Аннушка пока ещё учится, но предел ее возможностей уже скоро будет достигнут. Она сможет чётко видеть происходящее не далече, чем за несколько минут. Остальное будет смазанным, как у близорукого человека на прогулке – дальше вытянутой руки туман, а то, что зримо чётко, приходит кусками мозаики, которую ещё умудриться собрать воедино надобно. Ноосфера не всем легко даётся.