А потом я выстрелил в урядника.

– Всё равно тебе мат, – прошептал тот, взявшись руками за простреленную грудь.

Я же поднял ствол револьвера выше и выстрелил два раза в голову. К тому моменту между нами осталась всего пара шагов.

Тело рухнуло на пыльную землю. Стоящий рядом зомбий всё ещё нажимал на клавишу картечницы, но та уже вращалась вхолостую, ибо патроны кончились. Как кончилась эта неурядица с урядником.

Я устало склонился над телом, глядя в застывшее лицо, и даже не сразу услышал разъярённый женский вопль, а подскочившая Ольга со всей силы ударила труп прикладом по лицу, ломая нос и срывая с кости кожу.

– Он мёртв, – произнёс я, отрешённо глядя на тело, а супруга с криком ударила ещё раз, а потом ещё и ещё, обезображивая мертвеца.

– Тварь! Выродок! Скотина! Урод! – кричал она. – Сдохни же наконец!

– Он и так мёртв, – повторил я, когда треснул череп и что-то неприглядное вывалилось на землю, смешиваясь с грязью.

Ольга не слушала, она била и била. Я сунул в карман брюк погасшую склянку и перехватил окровавленную винтовку посередине.

– Он мёртв, прекрати!

Супруга, тяжело дыша, поглядела на меня, а потом процедила:

– Он ещё жив. Понимаешь?

Я кашлянул, сплюнул кровь под ноги и снова посмотрел на изуродованное тело. А что если урядник – тоже лишь марионетка кукловода? Тогда кто он на самом деле? И где он?

Озарение пришло само, когда я поглядел сперва на упавшего в бессознательном состоянии детину с картечницей, а потом на хлопающего глазами, словно спросонья, штабс-капитана. Всё лежало на поверхности, но уловить простую истину, скрытую под картонными вывесками, не всегда получается.

Я сунул за пазуху револьвер, шагнул к Баранову и пощёлкал перед его лицом пальцами.

– Вы как себя чувствуете?

– Вполне сносно, – ответил тот, хлопая ресницами.

– Ну и хорошо, – произнёс я и ткнул в него трость, нажав клавишу электрического удара.

Баранов дёрнулся и упал на пыльную улицу, словно брошенный с телеги мешок с зерном. Я покачал головой, присел на корточки, положив трость рядом с собой, и выдернул из брюк штабс-капитана кожаный ремень.

– Зачем? – устало протянула Ольга, сделав несколько шагов ко мне.