Силы совершенно покинули меня – я погрузился в ватное полузабытье, куда долетали лишь отголоски взволнованных восклицаний да всхлипы женщин. Зрение подводило меня… мне казалось, я вижу в непроглядной тьме знакомые светлые волосы и плывущую в Сумраке ауру Нелли, я протягивал к ней руки и пытался докричаться до нее своим сиплым шепотом – но только глубже погружался в бездонную ледяную пучину, где боль и тревога наконец оставили меня.
Скиф был свидетелем того, что произошло потом. Он и рассказал мне все – позже, в больнице.
Когда палач отбросил в сторону нож, взял у ведущего микрофон и отказался рубить панку голову, все до единого гости в VIP-ложе «Лужников» разом загомонили, пытаясь перекричать друг друга, – но Завулон лишь сухо щелкнул пальцами, и в ложе воцарилась тишина.
Тишина установилась и над всем стадионом.
Палач стянул с лица средневековую маску и обвел трибуны взглядом своих странных рыбьих глаз.
– Нет, – повторил он, и теперь голос его звучал глубоко и спокойно, – я не убью этого человека, как бы ни был он жалок и отвратителен. Пусть даже он сам просит об этом. Никто из нас не вправе отнимать жизнь у невиновного.
– Кто, – прошептал Завулон, – кто нашел этого идиота?
Гантрам поднял перед собой трясущиеся руки, закрываясь от его взгляда:
– Я вас уверяю… это серийный убийца… ему обещаны огромные деньги! Все отрепетировано много раз…
Скиф, который уже все понял, незаметно отступал в толпу, пряча улыбку. Он был единственным в этой сцене, кто смог связать похищение Перста Энлиля прошлой зимой и внезапное моральное перерождение серийного убийцы в критический момент.
– Вспомните, что вы люди, а не ведьмы и упыри, – проговорила Нелли в теле палача, высоко поднимая голову, – этот человек один из вас. Он полюбил, и любовь еще может принести ему счастье, которого он не знал никогда. Любовь не должна нести гибель, иначе это не любовь. Пусть же он идет своей дорогой, а я пойду своей!
Мужчина повернулся, больше не обращая внимания на рыдающего на колоде парнишку, и размеренным шагом удалился со стадиона прочь. Никто не попытался его задержать.
Тим и Том переглянулись в недоумении. Этого не было в сценарии, и клоуны-ведущие замешкались, не зная, что делать дальше. Они были Темными магами невысокого ранга – и не решались предпринять что-либо без команды.
Тем временем шелест на трибунах нарастал и скоро превратился в недовольный, недоуменный гомон многих тысяч голосов. Где-то плакала испуганная девушка. Разочарованные зрители собирали свои вещи, отыскивая взглядом выходы из секторов.